Без грифа "Секретно"

В Афганистане служили и воевали не только солдаты и офицеры регулярных советских частей и соединений. Была еще одна категория служащих, которым, пожалуй, приходилось еще сложнее, чем тем, кто воевал бок о бок с товарищами по оружию. Речь идет о военных советниках, направленных туда по линии МВД и призванных формировать части царандоя (народной милиции), координировать деятельность местных силовых структур, налаживать связи с полевыми командирами отрядов моджахедов, одновременно ведя борьбу с теми, кто вел активные боевые действия против афганских властей и советских войск. Одним из таких советников (мушаверов по-афгански) был наш земляк, подполковник милиции Федор Васильевич Коптев. В марте 1985 года из Вяземского ОВД он убыл в служебную командировку в Афганистан, где прослужил два года. Сегодня Федор Васильевич живет в г.Хабаровске, тесную связь с ветераном поддерживают действующие сотрудники ОМВД по Вяземскому району. По просьбе сослуживцев Ф.В. Коптев поделился воспоминаниями почти 30-летней давности…

Саидкарам

Группы советников МВД жили и работали вполне автономно. Далеко, часто за сотни километров от Кабула, иногда в горах на большой высоте. Командовал группой старший советник, он же — советник командующего царандоем провинции. Связь — только с Кабулом по радио. У некоторых обстановка была очень напряженной: почти ежедневные обстрелы, даже из стрелкового оружия. У нас — в основном ракетные и минометные. На близкое расстояние «духи» подходили редко: днём незаметно не пройдёшь, а ночью можно заблудиться и попасть в засаду или натолкнуться на пост охраны.

На зиму большинство душманов уходили в Пакистан. Оставаться на афганской территории было опасно — перевалы закрыты снегом, поставок оружия нет, продовольствие можно получить только у местных жителей. Вычислят место дислокации банды — прижмут к горам и уничтожат.

Весной и особенно летом активность резко возрастала. Банды возвращались к своим, оставленным в прошлом году складам, довооружались и приступали к действиям. Начинались активные поставки оружия. Маршруты караванов прокладывались в стороне от территорий, контролируемых властью, а она постоянно расширялась, охватывая всё больше населенных пунктов и дорог. Но горы и пустыни были без контроля. Поэтому одной из основных задач была ликвидация баз на караванных путях.

В нашей провинции было несколько караванных путей, но наиболее коротких и легких — два: на западе по пустыне между провинциями Пактия и Пактика и на востоке из Пакистана, в обход дорог, контролируемых постами народной власти, до кишлака Саидкарам, а затем по пустынным территориям и ущельям в обход Гардеза на запад. Движение по этим караванным путям необходимо было если не прекратить, то хотя бы значительно осложнить. Ближе всех находился караванный путь в районе Саидкарама.

Саидкарам — название кишлака, центра улусвали (района) и одноименного племени в 20 километрах на восток от Гардеза. В результате переговоров и примирения племен на востоке от Саидкарама удалось взять под контроль значительный участок дороги на восток — ущелья к границе с Пакистаном. Но оставался без контроля небольшой (несколько километров) пустынный участок до кишлака Аламгай. На 200 — 300 метров в этом направлении был выдвинут пост безопасности (построен ДЗОТ), но он проблему не решал.

На юго-востоке от Саидкарама и на северо-западе от него (вблизи Гардеза) находились перевалочные базы душманов, а севернее, примерно на середине маршрута караванов, небольшой отряд душманов занимал пустой кишлак и обеспечивал их охрану. Охрана баз и караванов активных боевых действий не вели: иногда обстреливали посты безопасности из стрелкового оружия, а, в основном, занимались минированием дорог.

В первую очередь, решили оставить караваны без охраны.

Ночью отряд из сотрудников уголовного розыска, сотрудников отдела безопасности и батальона царандоя на автомобилях выехали в Саидкарам, а затем пешком (дорога была заминирована) пришли к кишлаку, занятому душманами, и окружили его. Большая часть душманов ночевала в доме-крепости на окраине кишлака. Вблизи от него находилась небольшая гора, на которой даже не был выставлен пост охраны. Такая беспечность встречалась довольно часто. Естественно, на высоту выдвинули группу офицеров с пулеметом. По команде кишлак атаковали. Фактически, основную задачу решил пулеметчик на горе: двор крепости был, как на ладони. Отряд охраны уничтожили полностью и без потерь с нашей стороны. Правда, был один неприятный инцидент, с которым потом разбиралось командование царандоя.У одного из душманов, которому удалось выбраться из крепости, в автомате кончились патроны и он пытался сдаться, однако был убит находившимся поблизости солдатом. Позже выяснилось, что это был командир ликвидированного отряда. Такой пленный был бы очень полезен: часть его документов расшифровать не удалось, представляла интерес и другая информация, которой он располагал.

Изучение документов, обнаруженных у убитого командира душманов, дало довольно интересные результаты. Донесения о боевых действиях его отряда в большинстве своём были липовыми. Например, сообщалось, что на мине, установленной его отрядом, якобы, подорвался автомобиль Советской армии. При этом, погибли офицер и несколько солдат. Такого происшествия вообще не было, но, учитывая, что за каждого убитого советского офицера и солдата, каждый уничтоженный автомобиль, танк и другую технику душманам выплачивались премии, их просто выдумывали.

Результатов этой операции долго ждать не пришлось. Вскоре в ночное время Саидкарам стали обстреливать из миномета. Позицию для миномета душманы выбрали удачно: с южной стороны кишлака находилась гора, похожая на нос тонущего корабля. Высота — метров 60-80. Подъём на гору с южной стороны — длинный, пологий, без особых препятствий и из кишлака не просматривается. Выставлять на ней пост рискованно — уничтожат до прибытия подкрепления, а отступить обрыв не позволяет. Снабжение солдат: доставка воды, продуктов, боеприпасов хотя бы один раз в два дня, тоже затруднительно — дороги нет, только в обход горы. Естественно, душманами этот маршрут будет заминирован. Нашли другой вариант. Со стороны кишлака, вблизи от горы, находится каменистый холм высотой около 10 метров, решили на нём выставить пост, вооружив его миномётом.

Оборудовали пост в течение одного дня силами защитников революции из кишлака и двадцати солдат, доставленных из Гардеза. Предвидели, что его постараются уничтожить, поэтому построили блиндаж, по периметру вершины — окопы в полный рост, позицию для миномета. Раньше я уже слышал, что в батальоне царандоя есть офицер, который умеет стрелять из миномёта без прицела. Здесь увидел это своими глазами: миномётчик, не пользуясь прицелом, второй миной попал в верхушку горы. Работу проделали огромную: представляете, что значит выкопать такие укрепления в сухой глине, перемешанной с камнями. Но у поста было ещё одно преимущество: склоны крутые и сплошь покрыты крупным щебнем. Даже днём на него подняться затруднительно, а без шума — невозможно. Ночью — тем более.

Подтверждение этих предположений поступило в течение ближайших дней. Группа душманов попыталась ночью захватить пост. Без шума это не получилось: щебень сыпался под ногами и не позволял быстро подняться наверх. Часовой тихо поднял личный состав. Ночи в горах буквально чёрные — если нет луны, ничего не видно даже в двух-трёх шагах. Но стрелять на звук осыпающегося щебня это не мешает. Трупов и оружия утром, естественно, «не нашли».Так бывало неоднократно — видимо, афганцы договаривались между собой и позволяли выносить трупы и раненых, а трофейное оружие оставляли себе или продавали. Но несколько больших пятен крови на камнях говорили о том, что противник понес потери. Обстрелы кишлака прекратились.

Холера?

Следующей была база на северо-востоке от Гардеза. Километрах в пяти от города находилась горная котловина с выходами в восточном и западном направлениях. Душманы использовали её при проводке караванов в направлении Кабула и соседних провинций. В 1986 году стала поступать информация о том, что в пещерах долины создана перевалочная база оружия и снаряжения, на которой формировались небольшие караваны и направлялись конкретным получателям. Иногда через неё к душманам проводили и иностранных советников.

База хорошо охранялась, а на вершинах вокруг котловины были установлены шесть крупнокалиберных пулеметов ДШК. Над котловиной заходили на посадку самолёты и вертолёты, но их не обстреливали — нет гарантий сбить машину, а тайна базы была важнее.

Лишь однажды душманы предприняли попытку обстрела города ракетами с южного склона этого хребта. Она была неудачной: разведчик сообщил, что из долины через хребет перевозят ракеты и готовят позиции для их запуска. Время обстрела было примерно известно. По нашей заявке артиллерия бригады нанесла удар по подготовленным позициям. Уничтожили группу боевиков, подготовленные к пуску ракеты и небольшой караван, доставлявший их на позиции.

После получения информации мы эту базу некоторое время не трогали — ждали, когда на ней накопятся запасы. Затем дали заявку на БШУ (бомбоштурмовой удар).

Пока заявка ходила по инстанциям, в Кабулиз Союза прибыл заместитель командующего военным округом. Его приезд в бригаду, находившуюся в Гардезе, совпал с приказом вертолётчикам провести доразведку нашей информации и целей для БШУ.

Днём меня, как исполнявшего обязанности старшего советника, и советника уголовного розыска пригласили срочно приехать в бригаду. Выяснилось, что с нами хочет встретиться генерал. Прибыли, представились. Разговор на обычные темы: взаимодействие с бригадой, обмен информацией. Бригада обеспечивала безопасность города, а при необходимости, и прикрывала его силами артиллерии. Поэтому при обстрелах города душманы старались подойти на такое расстояние, чтобы можно было достать до территории бригады. Мы об этом знали, о безопасности бригады заботились в первую очередь. Поэтому встречи с командованием бригады были довольно частыми.

Через несколько минут разговора генералу докладывают о прибытии командира вертолётчиков. Тот входит, докладывает, что информация подтвердилась, а во время выполнения задания сняли с высоты один ДШК и доставили его в бригаду: «Возле пулеметов никого не было. Пулеметные расчеты должны находиться в пещерах рядом с пулеметами. Что там случилось, не знаем». Команда вертолётчикам: «Сходите туда ещё раз, может быть, что-то увидите. Привезёте ещё один пулемет — оба экипажа представим к наградам».

Выходим из кабинета. Командира вертолётчиков хорошо знаю. Начинаем расспрашивать, что видели, как удалось захватить пулемёт. Рассказывает: «Начинаем снижение. Подходим, снижаемся, а вокруг — шесть ДШК. Они же нас в решето превратят. Но возле пулеметов никого. Командую ведомому прикрывать, а сам сажусь. Механик выскакивает из вертолёта, залезает под станок ДШК и подаёт пулемет вместе со станком штурману в дверь. Взлетели и ушли». Чертовщина какая-то…

Вертолётчики слетали ещё раз. Привезли второй ДШК. Бортмеханик уже работал спокойно. Попутно ещё и под брезент укладки рядом с пулеметом заглянул — прихватил лежавший там БУР (винтовка).

Вопросы остались. Сошлись во мнении, что на базе что-то случилось. В Пакистане вспышка холеры. Возможно, с караваном и болезнь завезли. Решили на следующий день провести маленькую операцию силами царандоя и афганской армии.

На следующий день Николай Слесарев (советник уголовного розыска) с батальоном царандоя (фактически — взвод офицеров и меньше взвода солдат) и двумя танками со стороны Саидкарама двинулись к долине. Со слов Николая, дальше события развивались так: танки быстро разминировали дорогу — ударили по ней из пушек стальными болванками — мины сдетонировали. Танки и автомобили продвинулись к долине. Перед входом в долину — небольшой горный хребет. Артналёта нет — наверное, «добро» не дали. Связи, конечно, нет. Цепью поднимаются на вершину и на самом верху нос к носу сталкиваются с группой душманов, человек 10 -15, которые поднимались с другой стороны. Наши успели открыть огонь, говорят двоих-троих свалили. Но всё было так неожиданно, что и одни, и другие бросились бежать обратно. Николай потом смеялся: «Даже команду на погрузку давать не понадобилось — все без команды попрыгали в машины». Так мы убедились — у «духов» всё в порядке.

Рано утром на следующий день жители Гардеза наблюдали, как бомбардировщики «утюжат» долину. Зрелище впечатляющее: над горами поднимается облако черного дыма, которое периодически подсвечивается огненными вспышками. И сплошной гул от взрывов. А с востока один за другим по кругу заходят самолёты. Весь налёт длился несколько минут.

Разведчиков и посылать не понадобилось — из любопытства один сам туда сходил. Уже вечером сообщил — там всё перевёрнуто и разбито, «на ваших картах придётся исправлять высоты, а некоторых скал уже вообще нет».Да, одно дело — смотреть на бомбардировку со стороны, а другое — оказаться в это время в долине. Даже в пещеру спрятаться опасно — может завалить вход.

Через несколько дней узнали, почему удалось снять пулеметы. Оказывается, из Пакистана с караваном приезжал какой-то начальник. По его приказу весь личный состав базы, в том числе и пулеметчики, участвовали в собрании в долине. У пулемётов никого не было. Все участники собрания наблюдали, как вертолёты спокойно сняли и увезли пулемёт. После этого все пулеметчики кинулись к своим пулеметам, но только два расчёта успели подняться на вершины. И здесь вертолёты вернулись. Один снова приземлился и стал грузить второй пулемёт. Из расчёта на месте был только заряжающий, который спрятался под брезентом укладки. Именно его БУР забрал механик вертолёта. Во втором расчёте пулеметчик попытался выйти из пещеры и обстрелять вертолёты. Два других душмана из пулеметного расчета его не пустили — показали на второй вертолёт, который «висел» поблизости. Больше ему ничего объяснять не требовалось — до пулемёта он бы даже не добежал. Позже пришло сообщение, что начальник, проводивший собрание, вернулся в Пакистан и там его, якобы, судили и расстреляли.

Командира вертолетной группы позже встречал в Хабаровске. У него было три ордена «Красной звезды». Один — за пулемёты.