И детство, и школа — чудесные годы
В нашем городе живут и здравствуют люди, которые знали и до сих пор помнят моих родителей. Учителя, ученики, друзья, уже взрослые дети друзей, соседи. В одном из моих стихотворений есть такие строки: «Говорите, люди, друг для друга добрые, сердечные слова, говорите те слова почаще, их при жизни нужно говорить…» Из маминых записей: «И бегут они куда-то, и спешат от нас они, от заката до рассвета человеческие дни». Часы жизни не остановить, поэтому торопитесь, не жалейте хороших слов человеку, пока он жив.
«И сердце замрёт, и почувствуешь кожей, что это не просто прохожий, это учитель идёт». И поверьте, уважаемые читатели, это не пустые слова. С большим уважением я отношусь к Галине Георгиевне Мартыненко и Раисе Давыдовне Ефремовой, учителям школы №20, где работала библиотекарем моя мама Надежда Даниловна Киреева. Многие учителя по работе заходили в библиотеку и всегда получали нужную информацию и вдобавок заряд хорошего настроения. Пусть и возраст за плечами, но та особая стать, внимательный и доброжелательный взгляд говорят, что учителя — люди особой породы.
Мои родители, как и все их друзья, были гостеприимными и хлебосольными хозяевами. Всю жизнь дружили с семьями Суворовых, Ткаченко, Рогозиных, Маликовых, Авдейчик. Летом в саду под грушами ставили столы и отмечали праздники, день рождения папы (у него в июле был). Дядя Володя Суворов и дядя Саша Рогозин приходили с гармошками, и начиналось веселье с песнями, плясками. Всеми любимый День железнодорожника проводили в нашем железнодорожном парке. Приходили семьями, компаниями, звучали гармошки, люди пели, танцевали. Мы, детвора, катались на качелях, каруселях, объедались мороженым, уже не в бумажных, а в вафельных стаканчиках. Пили сладкий грушевый лимонад и были счастливы. А вечером у себя на Чупровке сидели с родителями на лавочке возле калитки, слушали, как играет духовой оркестр в парке.
В семье Ткаченко самым весёлым и озорным из детей был светловолосый голубоглазый крепыш Юрочка-Юрок, так ласково мы его звали. Юра любил петь. Наши семьи копали картошку на деповском поле. Грядки были рядом, Юра тоже помогал, собирал картошку в маленькое ведёрко. Устали, отдыхаем, тут Юрочка решил взбодрить нас песенкой: «Мама, мама, что мы будем делать, когда настанут зимние холода, у меня нет тёплого пальтишка, у тебя нет тёплого платка». Да таким жалобным голоском пел наш маленький артист, что всех рассмешил.
С Рогозиными жили рядом, по огороду ходили друг к другу в гости. Из их детей по возрасту мне были ближе Толя и Галя. Как-то увидела у Толи учебник английского языка и давай спрашивать, как это слово по-английски, как то. Сначала Толя терпеливо отвечал, а потом сказал, что когда я буду учиться в пятом классе, сама всё буду знать. Он оказался прав, английский язык был одним из любимых предметов. С Галочкой мы любили петь частушки, а дядя Саша играл на гармошке и подпевал нам.
В семье Маликовых росли две дочери. И если со старшей Людой мы мило общались, то с младшей Верой дружили. Верочка росла общительной, жизнерадостной девочкой с задорными косичками и россыпью веснушек на щечках. Если её подразнивали мальчишки, я успокаивала: «Это тебя солнышко любит и нежно целует в щёчки». Вера рано определилась с выбором профессии, решила стать учителем химии. И стала им, преподавала этот предмет в школе №20.
Когда семьи собирались вместе за дружеским столом, интересно было послушать спор отцов. Конечно, они спорили полушутя, полусерьёзно на тему: «Чья работа важнее? У токаря д. Володи Суворова, у мастера участка жд пути д. Пети Ткаченко или мастера колёсного цеха моего отца Ивана Петровича Киреева».
Понятно, что и детали нужны, и колёсные пары важны, и порядок на железной дороге обязателен. Засмеются отцы-работяги и запоют с мамами задушевные песни. Это и «Ой, мороз, мороз», «По диким степям Забайкалья» (папина любимая), «Вот кто-то с горочки спустился (мамина любимая), «Называют меня некрасивою», «Тонкая рябина». Мы, дети, слушали, запоминали, подпевали, впитывали эти замечательные песни. И сейчас с удовольствием поём песни молодости наших родителей.
Нашими добрыми соседями долгие годы были семьи Запёка, Прокопец, Михайленко, Вздыханько, Манеевы. Взрослые общались между собой, а мы, дети, были дружной дворовой компанией. И на речку вместе, в кино, в парк, в школьном дворе спортом занимались. А какое детство без активных игр? Это чижик, лапта, классики, выжигалы, скакалки. Когда у первых из соседей Манеевых появился телевизор, мы иногда ходили к ним фильм посмотреть, заранее спросив разрешения, вот такой этикет по-соседски.
Жили мы рядом со школой, в окно посмотришь или из сада, вот она, любимая, родная наша. Было мне годика четыре, спросила я у мамы, а как же школьники забираются на второй этаж? Мамин ответ — по лестнице — поразил меня до глубины души. Я знала только деревянную лестницу, по которой на чердак забираются. Как представила, что ученики с портфелями по такой лестнице карабкаются, так слёзы из глаз полились. Мама встревожилась, узнав о причине моих слёз. Вскоре сводила меня в школу, в которой мне предстояло учиться. Мне понравились светлые классы, просторные коридоры, уютный спортзал, мамина библиотека. И лестница широкая, с удобными ступенями, по которым я и побегала, и попрыгала. С нетерпением ждала, когда пойду учиться, и как же было обидно, что меня не взяли.
Первая причина — я родилась в ноябре, вторая — переполненные (до сорока учеников) классы. Наконец наступило 1 сентября 1958 года — я ученица! В первом классе мы учились в своей школе, во втором и третьем в одноэтажном деревянном доме, что и сейчас стоит напротив школы №20. Четвёртый класс закончили в школе №129. И уже с пятого по десятый класс снова учились в родной школе. У меня хранится фотография, ей в этом году исполнится 60 лет. На фото наш 1-а класс с учителем Ниной Дмитриевной Скрынник. Так уж сложилось, что учила нас Нина Дмитриевна всего один год. Во втором и третьем с нами была Надежда Иосифовна Яблокова, а в четвертом — Любовь Антоновна Примак. Все они — учителя с большой буквы. На фотографии нас 33 ученика. В нижнем ряду стоят девочки с санитарными сумочками через плечо. Сантройка класса — Лариса Жело, Лена Семерникова и Люда Киреева. Мы проверяли чистоту рук, в порядке ли форма. Каждый день в классе дежурили по двое учеников. Перед началом уроков на каждую парту ставили чернильницу-непроливайку, все их помнят, пальцы в чернилах были у нас.
Раздавали ученикам тетради после их проверки учителем. Следили за чистотой классной доски, чтобы в желобке у доски всегда лежали мелки и влажная тряпочка. За порядком в школе на переменах следили дежурные из старших классов. В какой школе на перемене танцевали? А в нашей была такая традиция. На маленьких переменах мы слушали новости из жизни школы, они звучали из школьного радиоузла, а на большой перемене в коридоре первого этажа кружились в вальсе, плясали под летку-еньку, обучали ребят из своего класса танго танцевать. И они очень старались, особенно Коля Дудко, Лёня Парунин, Витя Толмачёв.
Нам нравилась наша школьная форма. Рабочая — это черный фартук, ленточки синего или коричневого цвета. Праздничная — белый фартук и ленты белые. Стрижка у мальчиков в начальных классах была под «ноль», в старших классах — короткая, аккуратная стрижка. У девочек косички или хвостики, но обязательно с ленточками. Нам это нравилось, было нарядно и красиво, ничего лишнего.
Раньше не было готовых касс для букв и цифр, не было пластмассовых палочек для счёта, до всего родители додумывались сами. Мамы из плотной ткани шили кассу с кармашками. Наша работа — аккуратно резать листы с буквами и цифрами на квадратики и разложить всё в кармашки кассы. А счётными палочками были обыкновенные спички, цена коробки — 1 копейка. Перевяжешь ниткой десять раз по десять спичек — вот и готова сотня. Парты было принято застилать листом газеты, а уж потом укладывать учебники, тетради. А наши первые ручки — деревянные с пёрышком «звёздочка».
Красной нитью прошли через наши горячие юные сердца и остались в них навсегда приёмы в октябрята, пионеры, в ряды ВЛКСМ. Приём в ряды пионерии был особенно торжественным. Это происходило в клубе железнодорожников в мае, накануне Дня пионерии. Мы стояли на сцене, держа галстук в руке. Под звуки горна и барабана вносили знамя. Старшеклассники подходили к нам, повязывали галстук, салютовали: «Будь готов!» — и наш первый салют: «Всегда готов!»
Дать вовремя звонок на урок, с урока — за этим строго следила тётя Паша Соколова. В вестибюле на тумбочке, покрытой белой салфеткой, гордо стоял звонок — колокольчик. И как же нам хотелось подержать его в руках, но тут добрая тётя Паша была непреклонна — нельзя! В школе она была хозяйкой по велению души. Всем оказывала помощь, внимание: и варежку заштопает, и пальто поможет расстегнуть, и косички заплетёт. Мы её любили, поздравляли с праздниками, дарили поделки, домашним печеньем угощали. Прослезится, обнимет каждого, а нам тоже радостно.
На классных часах устраивали чаепитие с концертом для родителей и учителей. К праздникам на стендах вывешивали ярко оформленные стенгазеты, плакаты, рисунки. Из радиоузла звучали веселые марши и песни.
К Новому году школа превращалась в сказочный дом, а самый нарядный был наш спортзал, где стояла гостья — лесная красавица. Мы уже с нетерпением ждали дня, когда в новогодних костюмах закружили в хороводе вокруг ёлочки. Выпускники разных лет вспоминают свою школу, как домашнюю и уютную. А как могло быть иначе? Школа была нашими вторым домом, добрым, заботливым и надёжным.
Загрузка ...
