Не зарастает памяти тропа

Подлинные предметы времён Великой Отечественной войны до сих пор оказывают на меня сильное эмоциональное воздействие.

Школьниками мы много слышали рассказов от ветеранов-фронтовиков, видели их награды. Встречи были постоянными, ежегодными и они, конечно, сделали свое дело, мы с уважением относились к старшему поколению. Но прикоснувшись к подлинникам, почувствовав дух того времени, поняв весь трагизм военного периода, по-новому оцениваешь происходящее тогда и больше начинаешь понимать, что происходит сейчас. Читая письма с фронта, ощущаешь ту эпоху, атмосферу, понимаешь чувства людей, боль утраты и желание сделать всё возможное, чтобы защитить своих родных и близких. Не обо всём могли писать, была цензура, не все были грамотными, не у всех была бумага, ручка и т.д. Первые строки писем всегда начинаются с почтением ко всем членам семьи, с их перечислением и обязательно строки о том, что у него все в порядке и нет нужды волноваться. Далее слова с уверенностью, что враг будет уничтожен, и солдат скоро вернётся домой. Если письмо жене, то обязательно наказ беречь детей.

А вот передо мной зажигалка фронтовика И.С.Ильюшенко, которую он сделал сам из подручного материала, это говорит о том, что и на войне было время для умелых рук. Здесь хранятся боевые награды, предметы личной гигиены, портмоне, гимнастерка, пилотка, нательное белье и большое количество предметов, собранных под Сталинградом и присланных к нам в музей Иваном Сергеевичем Колесниковым, а к посылке прилагались тетради с записями о том, какие предметы он нашел, в каком месте и что пересылает нам. Вот строки из его записей.

«Нашёл я снаряд в степи около хутора Васильевка Октябрьского района Волгоградской области около речки Мышкова, где в декабре 1942 года шли танки и пехота немцев под предводительством Фон Монштейна на выручку окруженных под Сталинградом немецко-фашистских войск армии Паулюса. Здесь стояли насмерть добровольцы-краснофлотцы Тихоокеанского военного флота и Амурской речной флотилии, и солдаты-сибиряки из 3-й гвардейской дивизии, которая входила в состав второй Армии. За 12 лет (с 65 по 77 гг.) я вынес с поля боя войны 117 больших заряженных мин и заряженных артснарядов, отдавал саперам, а они взрывали. Диск от пулемета Дегтярева я нашел севернее хуторов Чиков и Заливский (названия не разборчивы) Октябрьского района. Здесь сейчас кукурузное поле, видны следы ужасного, кровопролитного и жестокого боя. Борона трактора выгребала следы пулеметных точек, тут же лежат заряженные мины, советские ф-2, минометные осколки. На возвышенностях стояли тяжелые пушки. Есть и другие следы боя под Сталинградом. При боронении кукурузного поля в 1977 году борона всё обнажила и показала след жестокого сражения советских бойцов с фашизмом. Горло от противогаза и фрагменты советского алюминиевого котелка для пищи я нашел в степи южнее речки Мышкова, южнее хуторов Ивановка и Васильевка, где еще и сейчас сохранились семь дотов (укреплений). Румынскую каску я нашел на складе «Вторчермета» в городе Котельникове. Лопата немецкая саперная найдена мной на станции Жутово, каска немецкая — в хуторе Капкинка (неразборчиво) … и т.д.»

В каждой тетрадке он говорит о том, кто отстоял его землю, и кому он благодарен и предлагает почитать литературу, рассказывающую о подвигах дальневосточников при битве за Сталинград.

И еще небольшие строки из тетради: «К железным незаряженным предметам с войны 1941-1945 гг., как к памятникам борьбы трудящихся с фашизмом, не зарастет трудящихся тропа. Люди мира, боритесь за мир!»

Татьяна Мальцева, главный хранитель Вяземского краеведческого музея

На фото участник Сталинградской битвы Алексей Петрович Нефёдов