Артиллеристы

В марте этого года исполнилось 46 лет со дня вооруженного конфликта на острове Даманском. Сегодня мы публикуем воспоминания вяземцев — бывших воинов Советской Армии, служивших в артиллерийских частях и принимавших участие в боевых действиях во время вышеуказанных событий.

Рассказывает артиллерист-минометчик Валентин Васильевич Бутаков:

— Родился и вырос я в городе Вяземском. В 1965 году поступил в мореходное училище г. Владивостока, после окончания которого был направлен на работу в г. Петропавловск-Камчатский. В 1967 году был призван в ряды Советской Армии и направлен в 169-ю мотострелковую дивизию, которая дислоцировалась в то время на станции Лазо Приморского края. Меня зачислили в минометную батарею и после прохождения КМБ (курса молодого бойца) отправили в учебный артиллерийский полк, который находился в Волочаевском городке (г. Хабаровск). Была напряженная учеба, основное время мы проводили на артиллерийском полигоне, где учились стрелять из орудий различных систем, 120-миллиметровых и 82-миллиметровых минометов. Вели огонь днем и ночью, отрабатывали слаженность артиллерийских расчетов, а также различные нормативы по развертыванию и приведению в боевую готовность орудий, доводили их выполнение до автоматизма. После окончания «учебки» мне было присвоено звание младший сержант, я прибыл в линейный полк, принял материальную часть: 120-миллиметровый миномет и личный состав, состоящий из 4-х человек. Далее продолжилась наша учеба: совершенствовалась слаженность в работе всех артиллерийских номеров. Стреляли на Сергеевском полигоне боевыми снарядами.

В начале 1969 года серьезно обострилась международная политическая обстановка, на границе с Китаем ежедневно совершались провокации, которые обходились без применения оружия и кровопролития. Командиры и замполиты готовили нас морально и физически к возможным боевым действиям. Не исключалась даже возможность войны. По приказу командования машины полка были загружены снарядами и стояли под охраной в парке, а всему личному составу последовала команда после отбоя спать, не снимая верхнюю одежду, только расстегнув ремни и разувшись.

1 или 2 марта всю мотострелковую дивизию (а дивизия была развернута полностью, т.е. укомплектована личным составом по закону военного времени) подняли по тревоге. Мы получили автоматы АКМ, боеприпасы, и колонна двинулась в северном направлении, куда именно, мы не знали. Нас, молодых солдат, поразило огромное количество военной техники на дорогах: постоянным потоком двигались автомашины, бронированные тягачи, артиллерийские орудия различных систем, 40-ствольные установки залпового огня «Град». Во второй половине дня, прибыв в указанный район, мы стали занимать огневую позицию. В земле вырыли полуметровые окопы для минометов, установили орудия. К месту развертывания продолжали прибывать новые воинские части и подразделения, все овраги и складки местности были оборудованы под временные склады для хранения боеприпасов, которые постоянно подвозили колонны грузовых машин. Мы слышали раскаты боя, взрывы снарядов и стрельбу из стрелкового оружия. Наши орудия были приготовлены к бою, но команды открывать огонь не было. Однажды над позициями наших войск, на низкой высоте, пролетел китайский самолет-разведчик. Командиры даже не успели подать команду «Воздух!», а мы открыть огонь из стрелкового оружия на поражение — самолет очень быстро скрылся из вида. Это продолжалось около двух недель.

Перед нашей частью, находившейся во втором эшелоне обороны, была поставлена задача вступить в бой в случае прорыва линии войск, находящихся в непосредственном огневом контакте с противником. Мы тайком от командиров бегали к проходящей мимо нас дороге, по которой санитарные машины провозили раненых и убитых мотострелков «Филинского» полка, так названного по месту его дислокации в д. Филино.

Ежедневно командованием направлялась группа разведчиков из 7-8 солдат с офицером во главе для наблюдения за сопредельной стороной. Два раза ходил и я. Мы выдвигались рано утром, маскировались и наблюдали за китайским берегом: все происходящее было как на ладони, поскольку ширина Уссури в этом месте не превышала 150 м. В стороне от нас шел бой, были слышны выстрелы и взрывы снарядов, по китайскому берегу в пешем порядке перемещались военнослужащие со стрелковым вооружением, двигались они вдоль реки, как в одну, так и в другую сторону. Все увиденное мы записывали, а добытую информацию передавали командованию. Возвращаться в расположение части приходилось под покровом темноты, чтобы не рассекретить место, с которого велось наблюдение.

Спустя примерно две недели после прибытия в район острова Даманский, с нашей стороны был значительно усилен артиллерийский огонь. Однажды, около 19 часов вечера, сокрушительный удар нанесла реактивная артиллерия, ударили батареи установок ведения залпового огня «Град» — выстрелы и разрывы снарядов превратились в сплошной гул. Это было непередаваемое зрелище: небо осветилось от ракет и взрывов. Тогда я понял, почему артиллерию называют «богом войны», и ощутил гордость за свою принадлежность к этому славному и могучему роду войск. После канонады наступила тишина, и целые сутки не было произведено ни единого выстрела с обеих сторон. От командиров стало известно, что советскими войсками китайцам была дана возможность вынести тела погибших и раненых после артобстрелов. Затем несколько дней происходили небольшие перестрелки, которые вскоре прекратились полностью.

Мы еще две недели простояли на своих позициях: спали на земле, застеленной бурьяном и полынью, укрывались шинелями и бушлатами. Через две недели некоторые подразделения стали сниматься с боевых позиций, вернулась к месту постоянной дислокации и наша часть.

Спустя два месяца я был уволен в запас в звании старшего сержанта, получил благодарность от командира полка полковника Каширина. После увольнения долгие годы работал в организации по добыче нефти. Воспитал троих детей, имею пятерых внуков.

Воспоминания артиллериста — гаубичника Юрия Васильевича Пономарева:

— В марте 1968 года Вяземским райвоенкоматом я был призван в ряды Советской Армии и направлен для прохождения службы в артиллерийский полк, дислоцирующийся в селе Пантелеймоновка Примор-ского края. На вооружении полка в то время находились 152-миллиметровые, 122-миллиметровые орудия — гаубицы и 100-миллимет-ровые противотанковые орудия. Я был зачислен в седьмую батарею и назначен замковым орудийного расчета пушки М-10.

Началась боевая учеба. В нашем полку было много земляков, в том числе и ребята из г.Вяземского: Н.К.Савицкий, В.В. Итальян-цев и ныне покойный М.С. Узяков. В нашем полку, как и во всех частях Советской Армии того времени, огромное внимание уделялось боевой подготовке. Стреляли штатными снарядами на полковом стрельбище, а также на окружном Сергеевском полигоне.

Учеба проходила в полевых условиях, в казармы возвращались лишь на непродолжительное время — затем снова убывали в лагеря. Хорошо помню свой первый выстрел, когда наш орудийный расчет, состоящий из 8 человек, привел орудие в боевую готовность: были получены координаты, пушка наведена на цель, досланы снаряд и заряд, я закрыл орудийный замок — от комбата поступила команда «Огонь!», мне впервые пришлось дернуть орудийный шнур. Старослужащие учили, что нужно обязательно в момент выстрела открыть рот, в противном случае могут лопнуть барабанные перепонки, я последовал совету. Грохот выстрела оглушил меня. Потом таких выстрелов было много, и практическая стрельба стала привычным делом артиллериста. На политзанятиях офицеры рассказывали нам о сложной политической обстановке и о военной угрозе со стороны Китая. Напряжение чувствовалось во всем: были усилены караулы, выставлены дополнительные посты, часовые охраняли не только военные объекты, но и жилые дома офицерского состава, опасались китайских диверсионных групп, о которых постоянно рассказывалось в солдатских байках, передаваемых из уст в уста. В конце февраля или начале марта я находился в парном карауле по охране домов офицерского состава, ночью к нам прибежал запыхавшийся посыльный и передал письменное указание начальника караула, в котором предписывалось оставить пост и немедленно прибыть на ЗКП (запасной командный пункт), находящийся на территории части. Когда мы туда прибежали, весь личный состав полка находился в тягачах МТЛБ (многоцелевой тягач легко бронированный). Через некоторое время колонна двинулась в путь и на рассвете прибыла в указанный район. Вслед за нами стали прибывать колонны грузовиков ЗИЛ-157, ЗИЛ-130, груженные ящиками с боеприпасами. Личный состав, выставив караулы, приступил к разгрузке снарядов. Несколько дней мы стояли на позициях, ждали приказа, но огонь не открывали. Где-то впереди слышны были выстрелы и взрывы, шли бои. Мы находились в постоянной боевой готовности прийти на помощь своим товарищам, ведущим бой. И вот, наконец, 15 марта командир батареи старший лейтенант Скрипка подал команду: «К орудиям!». По указанным координатам были установлены прицел и угломер, орудия всего артполка по команде «Огонь!» дали залп. Через несколько секунд огонь открыла батарея «Градов», стоящих за нами. В воздух поднялись клубы песка, дыма, пыли. Видимость не превышала 1,5 — 2 метров. Было невозможно разобрать команды, орудия бегло били осколочно-фугасными снарядами. Когда огонь прекратился, воцарилась тишина, а на землю падали куски земли, песка, глины, поднятые выстрелами нашей батареи. Позднее, когда мы подошли к тягачам, то увидели, что они все покрыты сплошным слоем грязи. Так для артиллеристов нашего полка закончился Даманский пограничный конфликт.

Через две недели после этого мы были сняты с огневых позиций, и наша часть убыла к месту постоянной дислокации. Я был уволен в запас, вернулся домой в Вяземский и приступил к гражданской мирной жизни, но часто вспоминаю своих боевых друзей, солдатскую дружбу и годы службы в артиллерийском полку. Молодые солдаты в конфликте на о. Даманском продемонстрировали, что легендарная Советская Армия оставалась несокрушимой и верной славным боевым традициям.

А. Афанасьев,

старший инспектор по работе с личным составом ОМВД России по Вяземскому району