Школьный звонок на дальней сопке

Девушка с характером

— В 55-м году я окончила педучилище в Хабаровске, — вспоминает сейчас Анна Петровна Каличинская. — Распределили меня в Вяземский район, но ехать туда мне ох, как не хотелось, сама-то я из Хабаровска, — потому и тянула до последнего, приехала в райцентр на станцию Вяземская уже в конце августа.

В районном отделе образования все худшие опасения девушки подтвердились — ей вручили направление в самую отдаленную начальную школу на лесоучастке Пихта. С этим направлением испуганная Аня пришла на августовскую учительскую конференцию, где её морально поддержали учителя из Медвежьего — супруги Макар Макарович и Надежда Андреевна Козины: «Ничего, поедем с нами до Медвежьего, переночуешь, а завтра уже от нас до Пихты доберешься». До Медвежки в те времена бегал паровоз с двумя вагонами по узкоколейке (с тех пор в Вяземском на гострассе сохранилось народное название автобусной остановки Переезд), а с того поселка в Пихту вела таежная тропка длиной в 15 километров. «Мне тогда коня дали и сопровождающего, да я так испугалась того коня, лучше уж пешком», — рассказывает о тех временах Анна Петровна. Так и шла новая учительница к своим ученикам пешком по лесу, через таежные ручьи, которые пересекали тропу — вброд.

Малокомплектная начальная школа на лесоучастке оказалась для Анны диковинкой. Пришлось на первом-втором уроке учить первый и третий класс в одной учебной комнате. А потом там же сразу — второй и четвертый. По воспоминаниям учительницы, школьников начальных классов тогда в Пихте было немного, человек десять. Одна улица вдоль берега Подхоренка, дома-бараки, клуб, магазин, правление лесоучастка. Оглушенная тишиной тайги, новая жительница поселка не увидела здесь для себя никаких возможностей: «Отработать бы учебный год…». Но как-то очень быстро поняла, что она здесь нужна. Дети не торопились уходить из школы после уроков, сколько она не выходила оттуда, столько и ее ученики оставались там. Сбегают домой что-нибудь поесть и обратно бегут. Уроки делали в школе, книжки читали в школе. А к октябрьским праздникам Анне Петровне пришлось принимать своих подопечных в октябрята и в пионеры — кому какой возраст вышел. «Ни горна у нас не было в школе, ни барабана, но все делали по правилам», — рассказывает учительница о той поре.

Принцип работы по правилам на том лесоучастке был залогом успеха и гарантировал порядок во всем. Казалось бы, чего напрягаться, когда начальства рядом нет, телефонной связи ни с кем нет, дороги нормальной тоже нет. А местные лесорубы с женами мало что понимали в школьной системе. И что бы вчерашней девчонке не расслабиться без контроля, без директора и без коллег в учительской? Но нет, с детства привитые правила не позволяли давать себе слабинку, заставляли без всякого надзора отрабатывать весь школьный день по полной программе. И когда вдруг, без всякого предупреждения, по зимней дороге внезапно, как с неба, падал сам начальник районного отдела образования с проверкой, или также вдруг приезжали учителя из Медвежьего на открытый урок, неприятностей не возникало. Нежданные проверяющие обнаруживали, что у молодой учительницы в школе было все в порядке.

Трудовая семилетка

Сейчас Анна Петровна не без сдержанного страха вспоминает первые годы своего учительства в пихтинской школе. Не с кем посоветоваться, некому рассказать о том, что каждый день копится в душе. Неустроенный быт, холодная жилая пристройка к школе, которая никак не хотела нагреваться, и только бесконечный лес вокруг. А когда закончился первый учебный год, оказалось, что надо добираться пешком до Вяземского, чтобы сдать в районо годовой отчет о работе. Как все, она ждала тогда попутчиков, выходили все вместе в шесть утра. Днем по тайге доходили до Ярославки, оттуда еще двенадцать километров шли до Капитоновки. Потом еще столько же до хабаровской трассы. Пассажирских автобусов тогда не было, голосовали на дороге, ловили попутки до райцентра. В какой-то год учительница не стала ждать в попутчики никого из своих поселковых, договорилась с раннего утра идти вместе с геологической экспедицией, а уже в пути выяснила, что они даже до Ярославки не доходят, сворачивают на какой-то развилке. До сих пор помнит, как бежала тогда в ужасе, прижимая к себе учительский чемоданчик-балетку с отчётными документами. И как каждое горелое дерево казалось затаившимся медведем. Страшно одной в тайге.

Через три года Анна Петровна там же, на лесоучастке Пихта, вышла замуж. И даже беременность у нее была такой по времени, что она успела закончить учебный год и уже летом родила сына Валеру. Роды принимала молоденькая фельдшер. «Она перед этим только приехала к нам на лесоучасток, тоже по распределению, — рассказывает подробности Анна Петровна, — домой ко мне прибежала, приняла мальчика». К началу учебного года в Пихту отдел образования прислал учительствовать какого-то парня на замену молодой маме. Так он и неделю не смог там отработать, все бросил и умчался, никто больше о нем не слышал. А у нашей героини ребенок грудной на руках, муж — в армии, и из родни вокруг никого. Нашлась в поселке свободная от работы бабушка, приходила приглядеть за маленьким, пока мама на уроках. А после сегодняшних уроков у мамы — подготовка к завтрашним и проверка тетрадей, и все домашние дела, а вода и все удобства были во дворе. Так они и учительствовали вдвоём с сыном целых два года.

Один учебный год, который Анна Петровна поначалу мечтала выдержать, обернулся для нее трудовой семилеткой в Пихтинской малокомплектной школе. Дети с пятого класса тогда из Пихты на лесопункт Медвежий ходили учиться, жили там в интернате. А весь догляд за младшеклассниками был на местной учительнице, ведь отцы у них всю зиму в тайге на лесозаготовках были, а по теплу — на сплаве леса работали. У матерей тоже работы хватало, так что школа там для детей была вторым домом. В 1962-м году Анна Петровна оставила свой таёжный пост и переехала с семьей в Вяземский, стала работать в школе №3. Но до сих пор помнит своих учеников из Пихты. Они приходили в школу друг за другом, подросшие братья и сестренки — Лазаревы, Маленко, Новиковы, Колесниковы. В памяти учительницы живут их первые прописи, первые задачки и первые диктанты. Она помнит их шумные игры на школьном дворе, их рыбалку на Подхоренке, хороводы вокруг ёлки в клубе. Помнит, где кто сидел, и кто был самый умный, а кто — самый непоседливый. «Эти дети были скромно одеты, не избалованы вкуснятиной и развлечениями, — улыбается своим воспоминаниям пожилая учительница. — Но они были дружными, веселыми и ответственными, они были детьми своего времени».

Больше Анна Петровна в Пихте никогда не бывала. Вскоре после её отъезда и остальной народ понемногу начал оттуда съезжать. Кто — в Медвежку, кто — в Вяземский. Стали никому не нужны жилые бараки, опустело здание школы, высохли колодцы. И та многокилометровая тропа до Ярославки, на которой молоденькая Аня так боялась медведей, давно уже перестала быть пешеходной. А документальная память о лесоучастке Пихта осталась в графе о месте рождения в паспортах урождённых пихтинцев. И еще хранятся у кого-то в семьях табели об успеваемости детей, окончивших четыре класса Пихтинской начальной школы.

Ирина Карапузова