Прокати, Акулина, на тракторе

Красна девка, как малина,

парень тоже на подбор.

Эх, казачку Акулину,

полюбил казак Егор.

Жизнь нашей героини 92-х летней труженицы тыла, ветерана труда Акулины Фёдоровны Поскрёбышевой была такой же яркой и насыщенной, как слова этой народной песни. Но и горестей хватало, не раз судьба испытывала её на прочность.

Родилась Акулина в деревне Амаранка Ромненского района, Амурской области, Фёдор Агеевич — отец многодетного семейства (15 детей родилось у них с женой Екатериной) воспитывал трудом, да и сам был на все руки мастер — и кузнец, и бондарь, и жестянщик, и плотник. В школу 4-х летку девочка ходила за 8 км в соседнее село Николаевку. На ногах — лапти, сбоку — холщёвая сумка с бутылью молока да парой запечённых картофелин. Трудностей не боялась, все четыре года при любой погоде шла получать знания.

В 1940 году 16-летнюю Акулину отправили на курсы трактористов, которые она успешно окончила. Начало войны Акулину с односельчанами застало в самый разгар сенокоса.

— Вдруг видим, скачет во весь опор на лошади парень из нашей деревни, — вспоминает она. — Надо сказать, тогда лошадей берегли для работы, не пускали в галоп, а тут такое. Только мы мальчишку ругать, а он: «Войну объявили, давайте бросайте работу, быстрее все по домам!». А в деревне плач и крики.

Мужиков забрали на фронт. Все тяготы колхозной жизни легли на плечи стариков, женщин, подростков. Когда стали брать в армию женщин, засобиралась и Акулина с подружками. — Прибыли мы в райвоенкомат в Ромны, — вспоминает она. — А там полно молодых девчат. Двух моих подружек взяли сразу, а мне, как узнали, что трактористка, дали от ворот поворот: «Кто солдат кормить будет!», — так и вернулась обратно в колхоз.

Сутками трудилась молодая трактористка на полях, иногда поспать удавалось всего 1-2 часа. Огонь девка — яркая, задорная, заводная, в красной косынке, комсомолка! Она успевала везде. После курсов умела многое: работала на разных тракторах, что были в колхозном хозяйстве — приходилось и пахать, и сеять, и убирать, и косить. В войну горючего было мало, колёсный трактор переделали с дизельного топлива на дрова. Ручной пилой заготавливали чурки, рубили их, готовили маленькие, чуть больше спичечного коробка плашки, которые сушили в самодельной сушилке. Вот на этом топливе трактор и работал. Выращивали сою, пшеницу. Зерно всё шло для нужд фронта. Себе почти ничего не оставалось. В связи с этим ветеран вспоминает такой случай:

— 1943 год выдался неурожайным. Пришла весна, а семян для посевной нет. С большим трудом купили где-то в складчину три машины пшеницы на три деревни. В качестве грузчиков отправили на станцию за зерном меня и ещё одного пожилого колхозника.

Была распутица, машины в дороге забуксовали, пришлось мешки с зерном выгрузить в чистом поле. Охранять его остались мы с колхозником. Ночью было сыро и очень холодно. Мой помощник заявил: «Я и так болею, помирать не хочу!». И ушёл пешком домой за 15 км. Охранять колхозное добро пришлось мне одной, бросить нельзя, могут ведь украсть и колхоз останется без будущего урожая. Ночью забиралась в нору среди мешков и там спала. Однажды подходили близко волки, понюхали и ушли, было очень страшно. Постоянно по ночам выли в лесу.

Две недели охраняла мешки с зерном девушка, питаясь жареной соей и похлёбкой из зерна, пока не приехали колхозники из родной деревни и не забрали часть своего зерна и еле стоящую на ногах Акулину. А то зерно, что было предназначено ещё двум деревням, так к адресатам и не попало, его растащили ночью лихие люди. Пытались ответственность за это возложить на девушку, но суд её оправдал. Она долго болела после холодных ночёвок в поле, лежала в больнице, здоровье было подорвано капитально. В итоге наказали председателей тех колхозов, которые не выделили вовремя людей.

Уполномоченный и сенокос

— Как-то в самый разгар сенокосной страды прибыл к нам в село уполномоченный из района, — вспоминает Акулина. — Объявил, что вечером после работы состоится собрание. Решили мы с колхозницами пригласить его поработать с нами на сенокосе. Пошёл. Дали ему орудие, стал он косой махать. Мы, четыре женщины впереди, а он сзади не успевает за нами. Выдержал час, потом говорит: — Пойду попить. — И смылся! Больше мы его не видели. Вечером приходим в контору на собрание, а уполномоченный уехал. Председателю он, уезжая, сказал: «Ну, их, этих баб, за ними не угонишься!». Больше он в нашей деревне не появлялся.

Два самодельных платья

Три года проработала трактористкой Акулина, пока её в конце войны не определили в учётчики. Замеряла поля, составляла отчёты. Три раза в месяц после каждой декады относила отчётность (когда на лошади, когда пешком) за 35 км в райцентр. Шла босиком, а туфли обувала только на подходе к конторе МТС. Молодой симпатичной девушке с длинной косой до пояса хотелось выглядеть привлекательно. Отец на ягоду выменял белые простыни, из которых Акулина вручную сшила себе два платья. Одно покрасила соком ореха, другое свекольным соком. В коричневом и розовом платьях она ходила в МТС, а дома носила обычную, полотняную одежду.

В тех краях растили тогда лён и коноплю, делали из них нитки, ткали самодельное полотно. Оно не только шло для собственных нужд. Портянки, кисеты, рукавицы отправляли также на фронт солдатам. Табак выращивали в огородах, и резали сушёные листы на махорку. Стригли баранов, пряли пряжу на самодельных прялках, зимой вязали варежки для бойцов.

На лесозаготовках в Вяземском

Если летом колхозники трудились на полях, то зимой их посылали на лесозаготовки в Хабаровский край, так как своего леса в Амурской области было мало. Там впервые девушка узнала о Вяземском районе. — С окрестных деревень собирали молодёжь (парней с 16 лет, девчат с 18), грузили в вагоны лошадей и сено, — вспоминает Акулина Фёдоровна. — Добирались мы в теплушках, когда сутки, а когда и трое. Выгружались на станции Кругликово, оттуда на лошадях двигались до лесоучастков: Медвежка, Спартак, Третья Седьмая. Жили в бараках — в одной половине парни, в другой девчата, топили самодельные печурки, изготовленные из железных бочек. Шли на деляны по глубокому снегу. Одёжка была неважная, а обувь и того хуже. Если тело согревалось работой, то ноги многие обмораживали в рваных валенках. Акулину спасли от этой напасти домашние меховые носки, что дал ей с собой отец-охотник.

Однажды на Акулину с подругой свалилось дерево. Ветками с подруги сняло фуфайку, и она легко отделалась. А нашу героиню ударило большой веткой по голове, и она попала в больницу. Из-за защемления нерва лицо перекосило на одну половину.

Счастье было недолгим

Это была большая трагедия для юной девушки. У неё к тому моменту уже был жених Александр из Комсомольска-на-Амуре. Молодой человек приезжал к ним в деревню на уборку урожая, где и познакомились. — Он знал меня здоровой и красивой, — вспоминает Акулина, — а тут такая трагедия! И я написала ему письмо, что неизлечимо больна, и чтобы он меня забыл.

К чести Александра, он не оставил девушку, а взял её замуж. Молодые расписались в 1946 году, стали жить вместе городской жизнью. Но их счастье было недолгим.

Меньше, чем через год муж заболел и скоропостижно умер от заворота кишок, оставив беременную жену одну. На сороковой день Акулине приснился сон, вот как она его вспоминает: — Увидела я во сне Сашу, и он мне говорит: «Будет у нас сын, но проживёт он недолго, всего шесть дней». Я тогда проснулась в холодном поту, стало жутко.

Когда родился мальчик, вначале всё было хорошо, ребёнок активно брал грудь, но потом стал худеть, слабеть и через шесть месяцев действительно умер. Причём врачи так и не определили от чего. Двойная потеря подкосила молодую женщину, временами ей не хотелось жить. Тот трудный период помог пережить лучший друг Александра, который стал впоследствии её мужем.

С Алексеем Александровичем Поскрёбышевым Акулина Фёдоров-на прожила долгих 49 лет. В браке родилось шестеро детей, супруги построили в Вяземском дом. В этом же доме сегодня она проживает с дочерью Любой и её племянницей. Дом без удобств, старенький, вода с колонки. Стаж работы ветерана труда 43 года. В спортивной школе ДЮСШа она проработала более 20 лет. Её уважали и дети, и взрослые. До сих пор вспоминают Акулину Фёдоровну добрыми словами.

Родители — скромные люди

— Отец был очень скромным человеком, — включается в разговор дочь ветерана Любовь Алексеевна.- Он не имел статуса участника Великой Отечественной войны, так как никуда за ним не обращался. Не стал оформлять и инвалидность, хотя обе ноги были насквозь пробиты пулей, и он сильно хромал. Отец рассказывал, как воевал на Западном фронте, был шофёром. Однажды вёз снаряды на передовую, когда пуля пробила фанерную кабину фронтовой машины, попала в ноги. Отца комиссовали по ранению. Умер фронтовик в 62 года, так и не узнав, что сегодня у него есть 12 внуков, 18 правнуков и 3 праправнука. В Вяземском отец работал шофером в железнодорожном лесопитомнике.

В этом лесопитомнике (на этом месте сегодня пионерский лагерь) трудились оба супруга. — Выращивали разнообразные саженцы дальневосточных сортов, осенью собирали лещину, заготавливали семена орехов, — вспоминает Акулина Фёдоровна. — Рассылались саженцы повсюду, только в один Комсомольск-на-Амуре их вагонами отправляли.

Акулина Федоровна тоже не имеет инвалидности, хотя перенесла уже два инсульта. Как и муж не хочет проходить длительные процедуры оформления документов, на которые не осталось ни сил, ни здоровья. Пройдя большие испытания, она до сих пор боится голода и холода. Делает дома небольшие запасы соли, спичек и мыла. Последние события в Украине разбередили душу ветерана: — Не дай Бог повторения того, что испытали мы, — отмечает она. — Готова терпеть многое, лишь бы не было новой войны.

Акулина Фёдоровна ждёт тепла, когда можно будет выйти в огород, потрогать руками травку, цветы, погреться на солнышке. — Сад и огород — это моё счастье, — утверждает она. — Я бы не смогла жить в высотном доме.

Эти скромные люди трудились на износ, не думая о последствиях, стойко перенося невзгоды. Их труд в военные и послевоенные годы может стать для многих примером мужества и стойкости.