"Тайга прокормит, когда жить не на что"

Эта женщина живёт на маленькую пенсию в одном из старых железнодорожных бараков. Она не жалуется на судьбу, считая, что всё в руках высших сил. К сожалению, так живёт немало наших соотечественников. А на другом конце качелей — состоятельные и богатые, которых можно каждый день наблюдать по телевизору.

Скромная одежда, очки, неспешный рассказ о жизни — пролетела, как один миг, оставив тяжёлую старость и яркие воспоминания детства.

Татьяна Косенкова родилась в деревне Большие Вязёмы, Одинцовского района, Московской области. Отец — военный радист, мать — трудилась поваром в столовой. По рассказам родителей, отец одно время служил в Москве, пока не заболел, тогда семья переехала в Хабаровский край.

После долгих мытарств и переездов, в 1958 году родители осели недалеко от села Бичевая, где отец устроился по специальности к лесозаготовителям, а девочка оказалась в семье бездетных родственников по материнской линии в селе Венюково.

Воспитывали трудом

— Я воспитывалась у родной тёти и её мужа на правах дочери, — рассказывает Татьяна. — Жили рядом с речкой, недалеко лес, простор — радость для глаз. У меня была своя отдельная комната, была хорошо одета и обута, училась в школе-восьмилетке. На Новый год тётя и дядя всегда дарили подарки.

К труду приучали смолоду, это считалось нормой и правильным воспитанием. С малолетства знала, что нужно не только кушать, но и помогать. В 12 лет мне купили два железных 5-литровых подойника, и я стала носить воду на коромысле с речки. До 12 раз за день приходилось ходить на речку. Большое хозяйство (корова, свиньи, куры) требовало много воды, да ещё надо было наносить водички в баню. — У меня была своя прорубь, — продолжает вспоминать Татьяна. — Я сама пешнёй поддерживала её в рабочем состоянии. Потом на санках везла два бачка с водой домой.

Девочке помогал ещё один родственник Николай-фронтовик, который был контужен на войне. Так вдвоём они управлялись по хозяйству, пока тётя и дядя Татьяны были на работе. Огороды держали большие, одной сои выращивали на корм скоту на нескольких грядках. А ещё картофель, кукурузу, тыкву, другие овощи. С 13 лет Татьяна уже сама могла подоить корову, испечь «тарочки» — лепёшки с дырочками, которые готовились в русской печке.

— Питание было отличным, — продолжает свой рассказ женщина. — Пельмени все вместе лепили, потом замораживали. Зимой намораживали немало кругов домашнего молока, вкуснее любого мороженого. Мясо и рыба в семье не переводились.

А народ смотрел

В 60-е годы прошлого века Венюково было богатым селом, где почти в каждом дворе крестьяне держали корову, другую живность. У людей была работа, стабильная зарплата. — Поля тогда были все распаханы и засеяны, засажены овощами, — вспоминает женщина. — Помню, как в 5 классе нас отвезли на колхозное поле собирать арбузы. «Ешьте, сколько хотите» — говорил бригадир и ещё по арбузу разрешил взять домой. Такого сладкого и вкусного арбуза я больше никогда не встречала.

Селяне жили дружно. Татьяна помнит соседей Верхотуровых и Климченко, с которыми были очень дружны. — Когда у нас свежина, — рассказывает она, несём кусок мяса соседям, потом — они нам. Обменивались гостинцами, накрывали столы. За общим столом в праздники дружно сидело почти полсела. Пели песни, разговаривали, было весело. Но так не пили, как сегодня. А пьяная женщина — это вообще тогда было очень стыдно.

Ярким моментом детской памяти стал негативный случай, когда с местной церкви сбрасывали колокол, а «народ стоял и смотрел». — Уже взрослая, я просила прощение у Бога за такое кощунство, — делится Татьяна, — ведь одним из тех, кто рушил церковь — был мой дядя. Он не мог поступить тогда по-другому, так как пришёл приказ сверху.

Село не узнать

— В прошлом году приезжала в Венюково проведать тётю Шуру Верхотурову, — говорит Татьяна — Она теперь живёт в том доме, где я росла. Сегодня уже старенькая стала, за ней ухаживает сын Василий.

Село изменилось до неузнаваемости. Школы нет. С закрытием фермы у людей не стало работы, появилось немало пьющих, особенно среди молодёжи. Я не представляю, как сегодня там выживают люди.

Тридцать лет в бараке

Сама Татьяна уже более 30 лет живёт в Вяземском в железнодорожном бараке на шесть хозяев. — Засыпаю и просыпаюсь под стук колёс, — делится женщина. — Ночью качает, как будто в поезде еду. Вначале это раздражало, теперь привыкла и не замечаю. Я уже состарилась в этом бараке, — с горечью говорит Татьяна. — Моя мечта о собственном доме с огородом, сараем для живности осталась несбыточной сказкой.

В бараке одна комната и кухонька с печкой, холодный пол и стены, вода привозная, удобства во дворе. Топить приходится много, чтобы не замёрзнуть. Ещё в ноябре Татьяна выписала 2,5 тонны угля. На дрова денег у неё нет. Ещё не рассчиталась за кредит, который брала в прошлом году, чтобы купить дров. Тех дров давно нет, а долг остался.

Жизнь не баловала женщину, помотала по свету. Жила в Магаданской области, где в столовой мыла посуду. Потом в Бичевой у родителей, где трудилась на стройке. Когда из-за зрения запретили тяжёлую работу, уехала в Хабаровск, потом с мужем переехали в 1984 году в Вяземский. Муж устроился наладчиком в ПЧ-7, Татьяна — в железнодорожную больницу — санитаркой. Работала уборщицей, сторожем. Однако, общий стаж выработала всего 23 года. Трое детей требовали внимания, поэтому около десяти лет сидела дома по уходу за ними. Пенсию государство назначило небольшую, получает сегодня 8100 рублей. Немного возросла в последнее время.

Жить бедно обидно

В молодости Татьяна не задумывалась, что у неё будет бедная старость. Обидно сегодня считать копейки, которых не хватает на самое необходимое.

Из скромной пенсии она три тысячи ежемесячно отдаёт за кредит. Так как имеет задолженность за коммунальные услуги, субсидия пенсионерке не положена. Лекарства от сердца и давления покупает самые дешёвые. Раз в месяц закупает самые необходимые продукты: муку, крупы, сахар, подсолнечное масло. Мясо, может позволить себе изредка. Да и то одного окорочка хватает сразу на первое и второе блюдо. Иногда из куриного фарша лепит пельмени, это экономнее, чем пожарить из него котлеты.

Лучшим и самым питательным блюдом считает суп. Например, рассольник перловый. На второе — каша овсяная. Можно добавить в неё варенье или курагу. Сытно и для желудка полезно.

Дикоросы выручат

— Тайга — моя кормилица, — с гордостью говорит Татьяна. — Она может прокормить с весны до поздней осени: черемша, папоротник, грибы, ягоды, орехи. К тайге меня пристрастил муж. Помню, как жили с ним всю зиму в лесу с ноября по март в палатке, утеплённой полиэтиленом, когда заготавливали кедровые орехи. Ставили в палатке нары, на которых спали, мастерили самодельную печурку.

Позднее жизнь научила всё делать самой, — продолжает пенсионерка. — Можно сказать, что меня уже тянет в лес, туда, где самый бурелом. Да и как можно не любить нашу дальневосточную тайгу-красавицу, её чистый воздух, настоянный на таёжных травах. Мне не скучно одной в лесу, среди деревьев я про всё забываю, отдыхаю душой.

Ещё недавно она добиралась в лес на велосипеде: доезжала до Котиково, а там два часа — пешком по известным только ей тропкам. В этом году пенсионерке уже тяжеловато ездить на двухколёсном транспорте, предпочитает электричку, на которую у неё 50 % скидка, или попутку.

Татьяна хорошо знает лечебные травы. Например, «куриная слепота» — лютик едкий помогает от одышки, хорошо лечит нервную систему; «сорокосуставка» (растёт на полях) — применяется при болях в суставах, радикулите. Собирает также шиповник, ромашку, зверобой, тысячелистник и другие растения.

Встречи в тайге

Их было немало. Неоднократно встречала следы тигра в котиковских кедрачах. Один раз услышала в зарослях страшный рёв медведя, тогда повернулась и бежала без оглядки. Хорошо, что зверь её предупредил, чтобы не подходила близко. Иногда такие встречи могут закончиться плачевно.

Как-то зимой на Козинской дороге Татьяна везла из леса на саночках кедровые орехи, как вдруг недалеко в лесочке завыли волки. Как раз шла по полю. На открытом пространстве — вся на виду, как на ладони. Шла и молила Бога уберечь от беды. Сама не помнит, как добралась до трассы, сердце колотилось, как бешеное.

Однажды в декабре ездила за зимним шиповником на Хаку, и не заметила, как заплутала в тайге. Была пасмурная погода, снег, температура 8-10 градусов, быстро стемнело. Пришлось ночевать в тайге. Спала в ворохе сухой травы, положив на спину целлофановый мешок, чтобы не застудить почки. Утром по следам вышла на дорогу. От той ночи остались больные пальцы на правой ноге (отморозила), но рада, что осталась жива.

Бабушкины рецепты

Экономия и бережливость — это удел не только бедных, — считает Татьяна. — Практически экономить можно на всём, было бы желание.

Зимой выращивает зелёный лук и укроп на подоконнике, витамины в скромном рационе не лишние. Делает заготовки, благо отдельный погреб есть. Морковь хранит в ящике с опилками. Домашний хлеб тоже обходится почти в два раза дешевле. Вместо соков пьёт морсы, ягода своя и организму польза немалая.

Поход к доктору оборачивается обычно покупкой лекарств на тысячи рублей. Предпочитает укреплять здоровье на свежем воздухе, в крайнем случае, выручают таёжные травы. Убеждена, дешевле закалять организм, чем лечить.

Хорошую экономию дают «бабушкины рецепты». Например, помыть окна водой с уксусом, а потом вытереть насухо смятой газетой — окна заблестят. Не надо расходоваться на дорогие чистящие средства. Солью хорошо отмывается посуда. Стаканы, банки, чашки приобретают блеск, если их потереть солью, а потом прополоскать чистой водой. Железная сковорода заблестит, если её вымыть, предварительно сильно натерев древесным углём.

Как сохранить сыр от высыхания? Положить на тарелочку рядом с сыром кусочек сахару и накрыть его другой тарелочкой, целую неделю он будет свежим. Мороженый лук может быть годен к употреблению, если, не дав ему оттаять, положить его на три часа в холодную воду.

Поразителен наш народ. Сколько таких бедных стариков по всей России: стойких, несгибаемых, терпеливых. Они выживают самостоятельно, не перекладывая заботы на обличённых властью, надеясь только на себя и Бога.