Ксения Калугина дошла до Берлина

Женщина и война. Казалось бы, эти понятия несовместимы.

Советские женщины служили в войсках Противовоздушной обороны страны (1/4 всех бойцов) и в Военно-Морском флоте. Они были связистами и летчиками, санинструкторами на передовой, врачами в военно-медицинских учреждениях, ходили наравне с мужчинами в разведку. Из женщин было сформировано 3 авиационных полка, бойцы которых с честью сражались за освобождение своей земли от фашистских захватчиков.

Оценивая ратный подвиг советских женщин, прошедших с воинами — мужчинами весь боевой путь, маршал Советского Союза А.И. Еременко писал: «Едва ли найдется хоть одна военная специальность, с которой не справились бы наши отважные женщины так же хорошо, как их братья, мужья, отцы».

Одна из таких женщин — Ксения Кузьминична Калугина, наша землячка, внёсшая свой вклад в достижение Великой победы.

Детство

Ксения Кузьминична родилась в многодетной крестьянской семье 14 февраля 1925 года в деревне Лысая Злынковского района Брянской области. В начале 30-х пошла в школу. Вспоминая о том времени, Ксения Кузьминична рассказывает: «Учились в избах, писали и читали по очереди, на грифельной доске — на одной стороне — задачи, на другой — письмо, тетрадей не было. Первые книги и тетради поя-вились в 1936 — 1937 годах».

До начала Великой Отечественной войны Ксения успела окончить семь классов. В ряды комсомольской организации её не взяли, так как с малолетства девочка посещала церковь, куда её водила верующая бабушка.

Интересны воспоминания Ксении Кузьминичны о деревенской жизни такого далёкого для нас времени. Почему деревня называлась Лысая? «Давным-давно церковнослужитель облюбовал одно место: низина, течёт ручей, рядом лес, возвышенность. И решил тогда он построить на этом благодатном месте поселение. Стали лес пилить, дома строить. А горка, где лес выпилили, так и не заросла. И назвали деревню Лысая. Следом построили церковь из брёвен, да без единого гвоздя. И стоит та церковь по сей день»- рассказывает Ксения Кузьминична.

В 1917 году с церкви сняли колокола. У зажиточных семей забрали коней, коров. Люди, боясь голода и выселения, ночами убегали из деревни.

Ксения Кузьминична вспоминает быт того далёкого для нас времени: «Оберегаясь от пожаров, деревенские жители дежурили по ночам. В случае тревоги, били по рейке, а не в колокол. На звон выбегали всей деревней. А деревня была большая, на тот период — 300 хат, в каждой по 6 — 8 детей».

В советское время был организован колхоз, отстроили сельсовет, появилось радио. В деревню привозили немое кино, которое «крутили» на белом полотне. Текст читал «кинщик», так как народ в основном был безграмотный. Помнит Ксения Кузьминична курьёзный случай, как во время очередного просмотра всей деревней в испуге отшатнулись от экрана — прямо на них «вылетел» паровоз!

В 1933, в период коллективизации, жители деревни сильно голодали. Ели лебеду, крапиву, цветки клевера, гречневую шелуху, готовили лепёшки из пырея.

Жили бедно, не было обуви. Ксения Кузьминична вспоминает, что даже в начале 40-х они подростки гуляли босыми либо в лаптях. А зимой многие, у кого не было обуви, сидели дома. Ели из глиняной посуды, тарелок в то время не знали.

Такая бедная, но спокойная жизнь продолжалась до 1941 года.

Оккупация

Однажды ночью деревню разбудил звон колокола. Так люди узнали о войне. Поднялся крик, плач, заголосили женщины. Из деревни стали забирать мужчин.

Отец Ксении (воевавший ещё в первую мировую войну) вырыл для семьи окоп, засыпал его сверху землёй, сделал бревенчатый настил. Здесь предполагалось прятаться от немцев.

Спустя неделю-другую через Лысую погнали скот — лошадей и коров из Украины. Это означало отступление. Вскоре колхозное хозяйство было решено выводить из деревни.

Приехавшие военные организовали жителей деревни копать противотанковые рвы — глубиной 2,5 метра и 3 м шириной. Копали в основном деревенские женщины и подростки. Однажды во время работы люди увидели немецкие самолёты — всё говорило о приближении линии фронта. Надо отметить, что в дальнейшем, эти окопы не помогли задержать наступающего врага.

Вскоре появились советские отступающие войска. Жители деревни выносили израненным солдатам кто что мог — еду, молоко, воду.

Ксения Кузьминична вспоминает: «Через два месяца в деревню вошли немцы. Колхоза к этому времени уже не было, беспризорные колхозные коровы, овцы, гуси разбрелись по деревне и лесу. Немцы шли по шляху через деревню, взломали лавку, резали деревенский скот. Но открыли церковь, разрешили посещать её жителям, выбрали старосту — бывшего работника спичечной фабрики. Спустя некоторое время, стали гонять местных жителей на работу — косить траву, пасти лошадей…»

Семья Ксении молотила вальком зерно для немецких коней, и тайком, по совету отца, закапывала, чтобы этими припрятанными запасами кормиться зимой. В холода свозили снопы на гумно и складывали в скирды.

Помнит Ксения Кузьминична, что зима 1941 наступила снежная, морозная, как будто сама природа восстала против вероломного врага. Немцы, неподготовленные к суровым холодам, были одеты легко и очень мёрзли. Они заходили в дома жителей и отбирали платки, кожухи, валенки… А съев колхозные запасы, стали от-бирать у населения и последнюю провизию.

Так, «под немцами», жители Лысой прожили год и восемь месяцев.

Путь в солдаты

Постепенно образовались партизанские отряды. Одновременно и немцы, хозяйничавшие в деревне, стали набирать добровольцев из числа сельских жителей. И такие были. Становились полицейскими и выступали как каратели против своих же сельчан. Ксения Кузьминична помнит, как однажды такой полицейский повесил четырёх деревенских жителей за связь с партизанами.

Вскоре немцы стали угонять молодое население деревни в Германию. Ксения вместе с другими односельчанами пряталась в сене, в огороде. Но однажды их всё-таки поймали. И, посадив 12 человек на подводы, повезли через лес на станцию, до которой 6 км. Конвой состоял из двух человек: полицейского, идущего впереди, и немца с автоматом в конце подводы. Незаметно сговорившись, по свисту Кольки все пленники бросились врассыпную в лес. На помощь пришли партизаны. Так все 12 человек были спасены, (а Кольке за тот поступок дали «героя»). Но домой не вернулись, а ушли в лес, на болота, где прожили более месяца в землянках. «Однажды, — вспоминает Ксения Кузьминична, — вышли мы из землянки, слышим — бабы голосят, подбежали к ним, а там наши солдаты и отец с радостной вестью — немец ушёл».

Вернулись в деревню, а там — пепелище, по которому блуждает одна курица, разбросаны обгоревшие свиные шкуры. Жить негде, а дело — к зиме. «Стали копать землянку, — вспоминает Ксения Кузьминична, — взяли железо с колхозного склада, чтобы накрыть её, утеплили сверху соломой. А коровы — на улице, привязанные к кольям, под открытым небом».

Фронт проходил уже в пятидесяти километрах от деревни. Для раненых Ксения варила картошку, свёклу. Однажды в землянку пришёл капитан и сказал: «Собирайся, будешь за ранеными ухаживать». Девчонок таких, как Ксения, отправили в санчасть в город Обручь Могилёвской области, кто постарше — на фронт. Ксении выдали шапку, фуфайку, ботинки. Научили уходу за ранеными. Санчасть шла за продвигающимся фронтом, приходилось месяцами стоять в лесу. Так дошли до Варшавы. Здесь, в Польше, на одном из полей Ксения увидела ужасную картину, вспоминать о которой страшно до сих пор — камеру, где немцы сжигали людей, а рядом — огромный ворох детской одежды…

Встреча

На войне состоялась судьбоносная встреча Ксении Кузьминичны со своим будущим мужем — Василием Степановичем. Это произошло в 1944 году в лесу, где стояла военная часть. Однажды она обедала, расположившись у берёзы, мимо шли двое военных. Один из них присел рядом: «Почему баланду без хлеба хлебаешь?». Достал два сухаря. «Сахар есть?». Достал сахар, завёрнутый в тряпку. Протянул Ксении. Так и познакомились.

Через пару дней подошли к Еловке, что располагалась в 20 км от деревни Лы-сой. Вскоре стало известно, что роту, где служил молодой военный, переводили в Германию. Их боевые пути расходились. И молодые поклялись ждать друг друга. «Будь жива — здорова», — пожелал Василий Ксении на прощание. И сдержал слово — через два года приехал за девушкой. До этого он был ранен, лежал в госпитале, но всё же судьба была милостива к нему.

Боевой путь

Ксения Кузьминична отчётливо помнит пройденный ею боевой путь: Обручь, Калинковичи, Ровны, Маневичи, Варшава, Холмы , Люблино, Жезна, Познань — Берлин.

Вид освобождённой Варшавы был мрачен: разбитые мосты через Вислу, потопленные понтоны. Из зияющих глазниц окон разрушенных домов свешивались черные трупы. Шли строго по знакам «Ход свободный», расставленными сапёрами. Любое отклонение от них грозило смертью. Когда вышли за Варшаву, стало темнеть. Подошли к хутору, где одна полячка приютила их на ночь. Пошли по домам просить хоть какие-то продукты питания. «Собрали один кочан капусты, восемь картофелин, а нас восемнадцать человек», — вспоминает Ксения Кузьминична. В другом селении, где также остановились на ночь, рано закрыли печную трубу и чуть не задохнулись от тлевшего угля. На счастье Ксения встала первой, заметив неладное, чем спасла жизнь не только себе, но и боевым товарищам. Хозяйка дома отходила угоревших людей, и вскоре, у Жесни, группа, в которой была Ксения, догнала свою часть.

В «свободное» от похода время чистили боевое оружие, шили воротнички, стирали, помогали однополчанам.

Весной 1945 часть в составе Белорусского фронта дошла до Берлина, в боях за который полегло более 35 тысяч человек. 6 мая началась артподготовка, прожекторами освещали всё небо над городом, не дав подняться ни одному немецкому самолёту. 7 мая немцы прекратили стрельбу, а восьмого по радио было объявлено о капитуляции Германии. Это событие вызвало всеобщее ликование, по лицам катились слёзы радости, от грохота салюта закладывало уши.

Но ещё до ноября санчасть, где служила Ксения, подбирала раненых, хоронила убитых.

Жизнь после войны

В конце ноября 1945 года Ксения демобилизовалась и вернулась домой, где её ждала сестра. «Первое время жили в землянке, на себе возили лес, строили хаты. Сказать, что жили бедно — ничего не сказать»- вспоминает Ксения Кузьминична. Не было почти ничего. Из шинели она сшила себе пальто.

В 1946 году Ксения вышла замуж за Василия. Родились дети — дочь и сын. В1964 году семья переехала на Дальний Восток. Но и здесь они ещё долго испытывали нужду, особенно трудно было учить детей. Зарплаты мужа, работавшего механиком, и Ксении — работницы Вяземского ситроцеха, а затем сберкассы, где она проработала до выхода на пенсию, не хватало.

За свой боевой путь Ксения Кузьминична имеет многочисленные боевые и юбилейные награды.

Война — это разруха, нищета, жестокость, смерть. Война — это тысячи истерзанных, убитых, замученных в лагерях людей, это миллионы искалеченных судеб. Мы привыкли к тому, что на войне нет места сентиментальности и нежности, а слово “герой” в нашем понимании — это обязательно боец, солдат, словом, мужчина.

Но с началом войны большое количество женщин и девушек по всей стране пришли в военкоматы, желая, наравне с мужчинами встать на защиту Родины. Многие из них были глубоко патриотичны, воспитаны на революционных идеалах, но они даже и не представляли тех тягот, которые им преподнесет настоящая война.

Встреча и знакомство с этой удивительной женщиной помогли мне по-другому посмотреть на события Великой Отечественной войны, на казалось бы несоотносимые понятия — «женщина» и «война». Несмотря на свой возраст и недуг (почти потерянное зрение), Ксения Кузьминична жизнерадостна, приветлива, удивительно добра к людям. Она сохранила чистый красивый голос, любит петь. Я искренне удивляюсь, как эта женщина, прошедшая ужасы войны, испытавшая на протяжении всей жизни трудности и лишения, — как она сумела сохранить оптимизм, откуда в ней столько энергии, что в пору позавидовать современному молодому поколению?

Я считаю, что жизнь Калугиной Ксении Кузьминичны — достойный пример для всех нас, живущих сегодня.