Порой в жизни наступает такой момент, когда воспоминания о студенчестве возвращают человека назад в молодость и каким-то особенно добрым теплом согревают.

Сегодня мы окунёмся в студенческую жизнь, приоткрыв страницы дневников практики студентов разных лет Вяземского лесхоза-техникума имени Николая Васильевича Усенко. Перед нами – более двух десятков тетрадей, пожелтевших, какие-то из них ещё советского времени. Некоторые дневники – это просто скреплённые между собой тетрадные листки. Все их бережно сохранил Юрий Александрович Мурашкин, который долгие годы преподавал в техникуме «Лесную таксацию» - предмет непростой, судя по некоторым студенческим записям.  

Добавить бы керосиновых ламп

Начнём с самых ранних записей – 1978 года. Дневник практики по «Лесной таксации» включает в себя ежедневные заметки о выполнении практических заданий. Например, как сказано в дневнике А. Якубенко: «Это валка и разработка модельного дерева для анализа, таксация квартала с ведением журнала таксации и абриса, определение состава и площади выделов». И тому подобное. В конце прохождения практики на страницах своих дневников некоторые студенты делились полученными впечатлениями. 

Вот о чем писали ребята далекого 1978-го: «Практику по таксации проходили с 17 по 27 июня. Всё было хорошо. Лично мне на «Спартаке» понравилось (в то время это была учебная база летнего типа,  принадлежащая  техникуму). Рядом – речка, везде – зелень, чистый воздух, шум вековых елей. Во время отдыха играли в волейбол. Если и были недостатки, то небольшие и все естественные – клещи да комары». Другие учащиеся этого курса – О. Афанасьева, А. Васильев, Г. Рехтин, Л. Бендяк в числе минусов отметили отсутствие света: «Не все бригады укладывались засветло при камеральных обработках (в помещениях бараков учебной базы «Спартак» учащиеся занимались обработкой собранных материалов, чаще всего, вечером). Наше предложение: приобрести побольше керосиновых ламп». Как вспоминает сам Юрий Мурашкин, тогда руководство техникума к просьбе студентов прислушалось, и лампы всё-таки приобрели. 

Читая дневники, приходим к выводу, что отчеты о практических занятиях по одному предмету студенты писали неодинаково. Одни – сухо, что называется, как того требовали правила: «На постоянной пробной площади = 1,5 га произвели сплошной перечёт растущих деревьев по породам и ступеням толщины. Полученные данные занесли в ведомость перечёта». Другие же записи отличаются живостью изложения, передают эмоции ребят. На них мы и остановимся более подробно.

Всё дальше идём, и меняется лес

«В семь часов утра автобусом мы поехали на Викторов ключ, - пишет третьекурсница М. Винокурова 12 мая 1998 года, - утро раннее, тишина. Оглянулась – вокруг такая красота, не описать. Вспомнилось одно высказывание: «Лес! Сколько красоты, огромных ценностей и неизмеримых благ заключено в этом коротком слове!»  Ещё недавно этот же лес стоял голый, а сейчас как распустились листья, как запели птицы!

С такими приятными мыслями мы дошли до места, откуда начнётся наша работа по таксации участков. Расписались в журнале, получили документы, распределили приборы, ознакомились с техникой безопасности и разбились по бригадам. Первое, что начали делать, закладывать постоянную пробную площадь. Мы измеряли диаметр деревьев, ступени их толщины, высоту и относили к разным категориям годности: одно деловое, а другое – дровяное. Это было так интересно. Один измеряет и кричит другому, что получилось, а тот записывает в карточку пробной площади.

Затем по диагонали мы заложили четыре «летучие» площадки 5 на 5 мет-ров, подсчитали количество подроста и подлеска. Я, заодно, нашла болезни леса: например, дерево с большой раковой опухолью. А сколько поваленных деревьев лежало вокруг, поросших мхом, сколько цветов расцвело – хохлатка, калужница! Потом мы вернулись на то место, где оставили свои вещи. Подошли чуть ближе к дороге и начали измерять модельное дерево. С первого взгляда посмотрели, показалось, высота маленькая. Но когда измерили, оказалась вдвое больше! 

Затем мы взяли свои вещи, пронумерованные колья, которые тут же сделал Юрий Александрович Мурашкин, и пошли ставить через каждые 100 метров пикеты, заодно заполняя журнал буссольного хода. Мы дошли до первого визира, который показал, куда двигаться дальше. По пути мы заполняли журналы и любовались красотой леса, видели, как он меняется через каждые 100 метров. Только что росли кудрявые берёзы, клёны, ясени, а немного поодаль уже стоит могучий кедрач и высокие пушистые ели. Но вот мы, наконец-то, дошли до Викторова ключа и вздохнули с облегчением. Разбрелись все группами и стали отдыхать».

«Когда мы пообедали, - пишет уже другая студентка этой же группы Оксана Жукова в своем дневнике практики, - преподаватель «обрадовал» тем, что пройденный путь мы должны проделать снова. Многие стали возмущаться и кричать, что очень устали. Но ничего не оставалось, как идти обратно. Домой я вернулась уставшая, голодная, на всё на свете обиженная, но за этот день практики я многое для себя поняла. Впервые всерьёз задумалась о профессии таксатора: бедные люди, почти каждый день ходят по лесу, выполняя непростую работу. Весь этот труд словами не описать. Для себя я точно решила: кем-кем, а таксатором быть не хочу».    

А вот какими впечатлениями о практике по лесной таксации делился Алексей Гапека (3 курс 1998 год): «Раннее утро – 7-30. Так неохота подниматься и идти на практику. Собираю свою силу воли в кулак и встаю. На входе в техникум собрались все наши. Вскоре подошёл автобус, и мы бросились занимать лучшие места. Потом наш транспорт двинулся в путь, дребезжа и жалобно позвякивая деталями. Добравшись до места, мы оказались наедине с природой. Нас окутало покрывало звуков: где-то куковала кукушка, пищали насекомые, отбивал дробь дятел. По макушкам деревьев гулял ветер, шелестя листвой. Как только мы оказались в зарослях леса, всю группу окружили комары и мошка. Пройдя несколько метров по влажной утоптанной тропинке, разбились по бригадам и принялись за дело – проведение таксации участков…». Интересна ещё одна запись в дневниках практики за 2001 год, которую сделал Алексей Ташлыков: «Когда мы всё сделали, Юрий Александрович показал нам здоровенный кедр. Увидев такое чудо, все удивились, ведь этому дереву было 300 лет! Диаметр его превышал 1 метр, не хватило даже мерной вилки, чтобы его сразу измерить».

Научились отличать ель от пихты 

«Сегодня 12 октября 2017 года, мы ездили на шумненскую дорогу, - пишет в своём отчёте о практике студентка В. Стасевич, - и хотя я тепло оделась, холодный ветер пробирал до костей. Зайдя вглубь леса, стали определять названия деревьев. На занятиях по дендрологии мы учили только теорию, и я не могла бы отличить ель от пихты, а теперь отличаю. И даже при опавшей листве знаю, как выглядит ясень, а как – маньчжурский орех. Пока мы шли по просеке, я считала подрост кедра. Кустики были очень маленькие, что даже спутала их с хвощом, стало стыдно от этого.

Ходили мы по сопкам долго, но я не устала. Во время остановок пыталась определить звериные следы: кабана, медведя. На кустах, словно ёлочные игрушки, висели гнезда древесных ос, с ними лучше не шутить. Иногда на пути попадались очень большие камни. Я, когда их видела, думала: «Откуда такое чудо взялось? Они не были покрыты мхом, как будто кто-то принёс и положил их сюда. Хотя понимаю, что камни – это древняя тектоническая история».

Следующие записи в дневнике В. Стасевич посвящены практическому занятию на складе Аванского лесхоза: «Пришли мы туда дружной организованной толпой. Сбились в кучку, как стайка воробьёв, вытянув шеи и оглядываясь по сторонам.  Темой нашей  практики  было  «Измерение  и  вычисление  размеров круглых лесоматериалов и пиловочника (лесопиления)». Подойдя к кругляку, мы определили породы деревьев, из которых он откряжеван, потом уже в классе вычислили кубатуру каждого бревна по справочнику.

На сам склад, где ведутся пилорамные работы, мы прошли, как в музей. Лично я ни разу в жизни не видела, как из брёвен выпиливаются брусья, доски, штакетник, впервые узнала, что такое черновая мебельная заготовка. На складе было намного холоднее, чем на улице, паста в ручке замёрзла. В большом здании при видимости беспорядка всё было, как надо: каждый пиломатериал лежал в строго определённом для него месте. Здесь вкусно пахло свежей распиленной древесиной».

Синюха, тигр и стихи…

Среди страниц студенческих отчетов по практике порой встречаются записи об удивительных вещах, которые вызывали у студентов восторженные чувства, бурю эмоций и впечатлений. Одну из таких заметок сделала Мария Волобушка в марте 2017 года: «Практика была просто замечательная, хотя в лес нечасто выезжали, зато удалось увидеть тигра! Это событие останется в памяти на всю жизнь, такой адреналин. Испытали страх и, конечно, восторг!» Неизгладимые впечатления у ребят оставляли и походы на знаменитую вяземскую сопку Синюху, её высота 650 метров. «Сначала мы прошли несколько километров по дороге, - пишет учащаяся Нелли Иванова (26 мая 2009 год), - потом зашли в лес, стали подниматься в сопку. Путь был нелёгкий: мы преодолевали крутые подъёмы, переходили ключи, шли через заросли элеутерококка и аралии. Сделав последний рывок, добрались до отстоя (вершины), откуда открылась такая красотища». Вот как её  описывает другая студентка - Наталья Бушуева: «Вид на Вяземский был неописуемый. С высоты птичьего полёта город казался таким маленьким, и едва что-то можно было различить. Вся местность была похожа на развёрнутую карту. А какой здесь воздух, словами не передать!»

Красоты нашей дальневосточной природы настолько сильно покоряли студентов техникума, что они нередко в своих дневниках практики оставляли стихотворения. Отрывок одного из произведений нельзя не процитировать:

Привет, тайга.

К тебе таксация пришла!

Какой пейзаж, какая красота, тепло.

Мы шли недолго, весело, легко.

Там с нами птичка говорила

На непонятном языке,

По лесу пробежался ветерок.

И, насладившись свежестью его,

Мы всё же начали урок.