О нашем русском слове
Добрый день, уважаемые работники редакции газеты «Вяземские вести»! Я пенсионер, мне 77 лет. Приехал из Каменска-Шахтинского Ростовской области. Живу у дочери и зятя. Родился на Украине. Мать умерла, отец погиб, поэтому с 5 лет жил в детдоме.
Учился в ремесленном училище в Киеве, оттуда был направлен на целину, где проработал два года. Приехал в Каменск-Шахтинский и жил там около 55 лет. Последние 10 лет перед пенсией работал в городской газете «Труд» корреспондентом.
Вашу газету читаю. Необычно, что в газете работают одни женщины. Восхищаюсь вами.
С Днем российской печати! Всех благ вам, особенно крепкого здоровья!
Во второй половине дня за столом сидели пожилые казаки и молчали. Но вот один из казаков сказал, что неплохо бы арбузика солененького. Все враз как очнулись и загудели. Наконец один из казаков признался, что у него есть арбузы, но он в таком состоянии, что не сможет дойти до дома. Казаки начали предлагать свои кандидатуры, но выяснилось, что во дворе очень злая собака. Хозяин признался, что сам её побаивается. Наступила тишина. Внезапно меня вроде бы кто за язык дернул, и я согласился пойти.
Хозяин мне рассказал, где подвал, где включается свет, и я пошел. Я ни о чем буквально не думал, страха не было, как на прогулку. Открыв калитку, я на секунду замер. Действительно собака была большая. Молниеносно с языка посыпались ласковые слова: «Миленький, хороший мой, пушистый, дорогой, глаза, как у белоснежки, чудные, ненаглядный мой, умненький мой, золотой мой». Нежные слова так и сыпались, не давая псу вставить ни «слова».
Не отворачиваясь от собаки, спустился в подвал, включил свет, нашел бочку с арбузами, взял два самых здоровых на одну руку и на вторую и пошел вверх. Появившись из подвала, я опять начал говорить ласковые слова, барбос молчал. У меня промелькнула мысль, только бы не уронить ни одного арбуза. Пятясь задом, я дошел до калитки. Собака молчала. Я крикнул ребятам, они подбежали, забрали арбузы. Руки у меня онемели.
Хозяин, похоже, отрезвел, всё допытывался, не обладаю ли я гипнозом. Я ответил, что сам не знаю, как это получилось.
Я вернулся назад. Подходя к своему дому, заметил возле угла паренька в солдатской форме. На руке у него был намотан солдатский широкий ремень. Пряжка зловеще поблескивала под светом луны. Вот он отделился от стенки и пошел мне навстречу. Не дойдя с метр до меня, он замахнулся. У меня в голове молниеносно пронеслись слова, и я приказал: «Стоять! Смирно! Кругом, в казарму бегом марш!»
Удивительно, но он всё четко исполнил, благо казарма была за два квартала от нас. Только дома я сумел понять, от какой беды мне удалось увернуться.