Дорога жизни

Сергей Владимирович Антоненко — бывший журналист районной газеты, переосмысливая свою жизнь, встречи с интересными людьми, всматриваясь в прошлое своих предков, не мог не взяться за перо. Сегодня мы представляем нашим читателям еще один отрывок из его романа «Дорога жизни». О коллективизации в нашем районе.

С роскошанцами вели власти целенаправленную работу еще с начала зимы 1933 года. Первая лекция о коллективизации им была прочитана еще в декабре. Тогда лектор рассказал, что собой представляет это явление в жизни сельского населения. Затем в феврале, к концу празднования очередной годовщины образования Красной армии, к ним в село приехал и выступил с докладом секретарь исполкома райсовета Индов. Вот тогда-то он подробно рассказал об этом движении в стране. Докладчик отметил, что коллективизация в стране идет успешно. Она уже начинает приносить свои богатые плоды. Поделился тем, что жители сел района также заинтересованно обсуждают вопрос об объединении. Он красочно разрисовал, что дает коллективизация труда.

— Одним словом, будет не жизнь, а полный рай, — пафосно он закончил свою речь, призвав роскошанцев обдумать поставленную перед ними задачу о создании колхоза.

— Притом, с решением этого дела не тяните. Действовать нужно быстро и управиться с этим делом в ближайшие один-два месяца, — призвал он собравшихся селян в клубе.

Тогда, после его призывных слов, кое-кто в зале зааплодировал, другие, молча отреагировали, не сочли нужным проявлять свои эмоции. Овация получилась жидкой, неубедительной.

После этого собрания по селу поползли самые разные слухи. Роскошанцы только и говорили о предстоящей коллективизации. На эту тему судачили женщины, соб-равшись днем у колодца, мужики, зайдя друг к другу по делу, а кто и просто случайно встретившись на улице. Одни были за создание колхоза — это, в основном те, кто недавно приехали на жительство в Роскошь и еще не успели как следует обжиться, обзавестись хозяйством. Те же, кто достаточно пожил на этом месте, имел скот, лошадей, приличный по размерам кусок пашни — на коллективизацию смотрели без особого восхищения, а кое-кто вообще рассуждал: «а зачем все это нам нужно».

Но роскошанцы уже хорошо прослышали и знали, что в Россе, как они называли европейскую часть страны, у тех, кто не пожелал идти в колхоз, забирали скот, сельхозорудия, а самих отправляли в Сибирь на постоянное место жительства. Поэтому, те, у кого хозяйство было побогаче, ходили подавленные, хмурые — особо в разговоры не встревали.

Васкевич Николай был середняком. Богатством он выделялся только одним — тем, что у него больше, чем у других, было детей, которые были мал мала меньше. Помощницами были только Ева, да Ефросинья, да сын Коля, который подрос и исполнилось ему уже 20 лет.

Март в тот год выдался на редкость тяжелым. Уже в начале второй декады месяца температура днем в обед часто доходила до нуля градусов.

К концу марта в районный центр вызвали председателя сельсовета Василя Петровича Курчуна. Назад, в село, он вернулся поздно, а на следующий день на зданиях сельсовета, сельмага и клуба появилось написанное от руки объявление следующего содержания: «20 апреля в клубе состоится собрание жителей села: повестка дня: — организация в селе колхоза. Явка обязательна».

В назначенное число, еще задолго до указанного времени сбора, в клубе собралось почти все взрослое население.

Народа собралось так много, что скамеек для всех, чтобы сидеть, не хватило, поэтому некоторым пришлось стоять у стен, в проходе, в промежутке между лавками.

Собрание открыл вступительным словом Курчун. Он сообщил, что подавляющее число населения села в сборе, и они имеют полное право решать жизненно важный вопрос — о создании колхоза. Он предоставил слово гостю из краевого центра. Представитель с края долго и доходчиво рассказывал о том, что в стране идет сплошная коллективизация, об эффективности коллективного труда, о государственной заинтересованности ведения сельского хозяйства на селе на новых условиях, о том, что селянам государство будет оказывать помощь в обеспечении сельскохозяйственными машинами, техникой для работы на полях и фермах. Рассказал о том, что государство берет на себя обязательство по реализации продукции колхозов, о том, что оплату колхозникам будут производить согласно заработанным трудодням — больше внес труда в общую копилку — больше получишь вознаграждение.

Слушали его все внимательно, старались осмыслить каждое слово. И чем больше слушали, тем больше в сознании возникало много разных вопросов: что и почему, как и когда, зачем и сколько и т.д. и т.п. Многим было не ясно, что такое трудодень — как им можно определить что и сколько кто-то сделал. Один за день может сделать определенный объем работы, а другой — в два раза больше — как быть? Женщина прополола грядку, любо-дорого смотреть, а у другой трава стоит целехонькая, как поступить в этом случае. Не все было ясно с разделением труда между всеми — попробуй раздели так, чтобы никто не остался в обиде, никого не обделить.

Особенно все заволновались, когда выступающий не двусмысленно, а прямо заявил, что для организации артели необходимо объединить все личные хозяйства. Пронесшийся небольшой шумок перерос в мощный сплошной гул, когда он стал перечислять, что подлежит объединению: лошади, крупный рогатый скот, овцы, свиньи, куры. Будет одно поле — общее, в него войдут все огороды, заимки, сенокосы, пастбища — заключил он в конце своего выступления.

Рядом с Васкевичем сидел Феофан Теслюк. Николай чувствовал, как тот ёрзает на лавке, неровно дышит. Особенно он заволновался, что трудно было скрыть, когда выступающий сказал, что селянам придется передать в общий табун всех лошадей. Да и была причина занервничать — ведь у Теслюка было три лошади и маленький жеребенок. Не по духу ему пришлось сообщение о том, что все крупные заимки будут обобществлены, и уже этой весной их заселят колхозники.

В конце своей пространной речи представитель краевой власти рассказал, как будут распределяться доходы колхоза, о методе учета труда каждого члена коллектива. Закончил он тем, что предстоит избрать председателя и счетовода, которым предстоит руководить хозяйством и вести учет.

После этого он попросил задавать вопросы — кому что не ясно. Их было очень много. Отвечал на них вспотевший чиновник не всем понятно, но дескать, что сейчас рассуждать, возникающие проблемы придется разрешать по ходу дела. Голосование за создание колхоза проходило бурно. Первый раз при подсчете голосов оказалось, что противников было несколько больше, чем «за». Поэтому пришлось вновь проводить разъяснительную работу, прибегая даже в какой-то степени к припугиванию. Второй раз проголосовавших «за» было больше. За то, чтобы председателем избрать Шульгу Семена Васильевича, с первого раза проголосовало большинство. Колхозу решили дать название «Первое мая».

Домой Николай пришел, когда на село опустилась темнота. Прасковья, дети уже спали. Когда ложился в кровать, Прасковья проснулась, и он стал ей кратко рассказывать, как проходило собрание, о том, что принято решение создать колхоз, о том, что предстоит расстаться с Серго и коровой Милкой. Прасковья запричитала:

— Как мы обойдемся без кормилицы, без коня? Николай ее успокаивал:

— Ты не волнуйся раньше времени. Будем жить как и все остальные, в колхозе не только мы одни будем. Представитель из Хабаровска говорил, что со временем нам дадут трактор. Это заинтересовало Прасковью и она стала расспрашивать, что это такое. Как это? — говорила она, — без помощи рук разбросать по полю семена.

Николай не стал поддерживать разговор, так как и сам не представлял себе, что такое сеялка, как с помощью ее можно в землю укладывать зерна. Под эти сложные раздумья он и уснул.

Колхоз создавался с непредвиденными трудностями. Оказалось, что если собрать всех лошадей у роскошанцев, то их просто-напросто негде поместить всех в одном месте. Поэтому решили в первое время, пока не построят большую конюшню, лошадей держать дома. Подобная обстановка складывалась и с коровами. Как и прежде роскошанцы доили своих буренок в своих сараях, молоко перерабатывали, получали масло, а его сдавали в город, в счет поставок. Молоко шло на общественное питание, которое организовывали при проведении сезонных работ — на посевной, в период сенокоса, на уборке урожая.

В первых числах мая начали вспашку под засев пшеницы, овса. Первым вспахали поле Теслюка. Если в предыдущие годы Феофан на засев своих земель тратил до двух недель времени, то общими усилиями с этой работой управились за неполных три дня. Прошло только две недели, а все земли, предназначенные под коллективную посевную, были засеяны. Все почувствовали, что сообща работать в поле более эффективно, чем с этим справляться в одиночку.

Ободренные первыми успехами роскошанцы на сходе утром у конторы колхоза решили несколько небольших заимок расширить и подготовить их к севу гречихи. Первым наметили увеличить за счет корчевки надел Васкевича, что располагался на правом берегу речушки Роскошь. За один день площадь заимки расширили почти в три раза. Таких укрупненных полей за лето получили несколько.

Занятые на этой работе «уматывались» до седьмого пота. Приходилось корчевать деревья, нередко довольно внушительного по размерам диаметра. Благо были это в основном осина и береза.

В промежутке, когда не было работы в поле, переключались на строительство. В первую очередь Шульга, как руководитель, посоветовавшись со старейшими колхозниками, решил возводить конюшни. Лес готовили по ручью, который назвали в народе — Шальной.

С наступлением сенокосной страды, строительство пришлось приостановить, а все силы переключить на заготовку сена. Были сформированы две бригады. В основную, которая вела сенокос в пойме реки Щебенчихи попал по разнарядке Николай.

Бригадиром избрали Петра Бендяка. Мужик он был в возрасте за 40 лет, как говорят, в самой силе, в соку. Николая, как одного из самых пожилых, назначили поваром. От этой обязанности он не отказывался — еще в молодые годы на службе денщиком приобрел некоторый опыт кухарничать. В колхозе в то время продуктов практически не было. На овощном поле, кроме лука и огурцов, ничего еще не выросло. Помидоры не созрели, кочаны капусты только начали формироваться. Так что пришлось продукты собирать сообща — кто что мог принес из дома. Не было недостатка в молоке, оно поступало к столу косарей ежедневно. Его приносили колхозницы согласно очередности, которую установил председатель.

Выручал косарей бредень Теслюка да мордушки Федоренко, которые тот поставил сразу же по приезде на покос. В обеденное время косари в реке отлавливали рыбу. Так что каждый день Васкевичу представлялась возможность из улова чебаков, хариусов, щучек, готовить уху или жареную рыбу.

По случаю окончания важной сельскохозяйственной компании на стан к косарям приехал Шульга. Он привез несколько бутылок водки, закуску. В тот день в обед был устроен сабантуй. После застолья председатель сделал объявление, встреченное всеми с большим удовольствием.

— За хорошую работу объявляю всем благодарность и даю вам всем трехдневный отгул.

Во второй половине августа роскошанцы приступили к уборке зерновых. В первую очередь жатву проводили на участках, где урожай созрел. Выдался он не плохой. На эту работу вышли не только мужчины, но и женщины. Мужики косили валки, а женщины следом собирали снопы и ставили их здесь же, связав для просушки. Через день-два снопы на телегах доставляли на ток. Под него определили поместье Митрука, местного бывшего деревенского лавочника. Он в начале 20-х годов сгинул с деревни вместе с семьей в неизвестном направлении.

Кроме большого, по меркам роскошанцев дома в усадьбе был просторный навес. Его-то и использовали для складирования привозимых с полей снопов. Здесь же производили их обмолот. На эту работу попал по разнарядке и Николай. Дело спорилось. Женщины выносили из-под навеса просохшие снопы и укладывали в ровный ряд колосьями в центр ряда. Мужчины, вооруженные принесенными из дома цепами, искусно орудуя ими, выколачивали зерно из колосьев снопов пшеницы или метелок овса. После обмолота солому убирали и складировали в скирду. Зимой ее использовали на корм скоту, особенно хорошо ее поедали животные после измельчения и запаривания.

Обмолот шел успешно. Запас снопов под навесом убывал, хотя с полей продолжалось их поступление. Количество мешков, наполненных зерном пшеницы, овса, увеличивалось. Работа шла весело, все трудились с приподнятым настроением. Слышались шутки, смех. Озорные молодые женщины заводили частушки — «пидманула пидвела», «ох, гуляла дивчина», «гулял казак с казачкой» и др., в основном песни были украинские, белорусские. Да это и понятно — роскошанцы в своем большинстве были этих национальностей.

Осенью, после уборки и обмолота гречихи, роскошанцы, как и преду-сматривалось колхозным уставом, значительную часть урожая, затаренную в мешки, отвезли на сельхозбазу в счет госпродразверстки. Некоторое количество зерна доставили на базу заготзерно. Здесь роскошанцам за продукцию с полей произвели оплату по установленным расценкам. Хотя цены были не великие, но выручка общая была не малой. На сходе правления решили большую часть денег использовать на приобретение веялки, двух конных косилок и некоторого мелкого инвентаря.

Колхозники по осени получали в счет натуроплаты зерно пшеницы, овса, гречихи и даже капусту в вилках. Васкевичу Николаю вместе с Прасковьей по разнарядке за отработанные дни перепало десять мешков зерна и около сорока вилков капусты. Когда Николай все это привез на Серко на свою усадьбу, Прасковья, довольная, заметила:

— В общем, хорошо нам выделили. Такое количество урожая мы получали не каждый год, прежде, до организации колхоза.

С ней согласился Николай, отметив, что часть заработанного коллективным трудом использована на общие нужды, на укрепление создаваемой материальной базы колхоза.

В центре района, когда узнали, как распределили в колхозе доходы, возмутились. В село приехал заместитель председателя исполкома и целый день разъяснял председателю и счетоводу о том, что они не выдержали соотношение при распределении. Оказалось, что колхозникам нужно было выделить меньше, а на госзакупки и на развитие хозяйства больше. В конце беседы он посоветовал руководству колхоза больше так не поступать, а со своими предложениями, в будущем, в какой пропорции делать расчет, советоваться в райцентре, с властью.

На общем собрании, перед празднованием очередной годовщины Октябрьской революции были подведены предварительные итоги сельскохозяйственного сезона. Председатель колхоза с огромной радостью для всех сообщил о том, что их хозяйство по большинству показателей находится в середине среди других артелей района. Самые же высокие результаты были получены в колхозе имени Буденного, что в селе Венюково, возглавляемое Павлом Нестеровичем Бояновым. Порадовало роскошанцев и то, что по ряду показателей они обошли своих соседей — котиковцев и виноградовцев.