В вихре огненного вальса

Все дальше от нас роковые сороковые: бои, выстрелы и взрывы. Но имена тех, кто приближал Победу, не уйдут в забвение. Накануне женского дня вспоминаются слова героя фильма «В бой идут одни старики»: «Не знаю, какой мы с тобой подвиг совершим, но то, что эти девочки на войне…».

Со слезами на глазах

Ужасы Великой Отечественной Антонина Ефимовна Самофалова встретила в 15 лет. Два года её родные края в Псковской области были оккупированы фашистами. «Нас освободили зимой, — вспоминает она, — с колхозных полей, будто скошенные колоски, мы собирали погибших воинов: своих и врагов. Правда, хоронили их отдельно.

В апреле 1944-го я и ещё несколько моих подруг добились зачисления на штатные должности по вольному найму в 46-ю колонну Наркомата путей сообщения. Командиры относились к нам, как к дочерям. Стоило только засвистеть бомбам, кричали: «Марш в укрытие».

Однажды, при подвозе боеприпасов к линии фронта, наш состав попал под налёт немецких самолётов. Здесь уж было не до укрытий. Половину вагонов разбросало в разные стороны. Огненные вихри закружили всё вокруг — землю, технику, людей. Только это был не тот вальс, в котором мы кружились на танцплощадках.

Как только утихли оглушительные взрывы, перед глазами предстала страшная картина. Кругом лежали погибшие и искалеченные бойцы, слышались крики, стоны и мольбы: «Доченьки, помогите». После недолгого оцепенения пришли в себя, стали переносить раненых. У кого-то не было руки или ноги, другие лежали с разорванными животами. Казалось, поле утонуло в крови.

Со слезами на глазах мы оттаскивали их от железнодорожных путей к пункту эвакуации, перевязывали раны. Если не хватало сил, несли солдат по двое. После очередной серии бомбёжек, девчата уже вытаскивали осколки из моего тела. Обезболивающих средств и наркозов не было. Меня оперировали прямо в палатке, что называется «на живую». Несколько дней — на лечение, и опять в строй».

За год службы девушке Антонине и её сослуживицам пришлось повидать всякое, освоить разные занятия. Например, когда по пути заканчивалось топливо, они распиливали всё, что попадалось под руку деревянное, бросали в топку и следовали до линии фронта.

«В мае, когда немцы подписали пакт о безоговорочной капитуляции, — продолжает свой рассказ Антонина Ефимовна, — наша колонна прибыла в Маньчжурию. Опять — подвоз боеприпасов, горючего, переброс техники и личного состава воинских частей. Хотя здесь и не было такого кошмара, как на фронтах, но всем хотелось поскорее попасть домой, найти своих близких, тех, кто остался в живых».

После демобилизации в 1946 году Антонина Ефимовна вместе с мужем, участником войны Павлом Захаровичем Самофаловым обосновались в Вяземском. Воспитали четверых детей: дочь Тамару и сыновей — Анатолия, Николая, Владимира. Десять лет проработала в районной библиотеке, шестнадцать — вахтёром в общежитии ремзавода. Иногда перебирает свои награды, вспоминая то страшное время, через которое прошли сотни тысяч, таких как она, советских девушек.

О героях летопись вела

Мария Петровна Галенко родом из крестьянской семьи. Жили в селе Вострецово, Красноармейского района Приморского края. После занятий в школе Маша помогала матери в огороде, дома по хозяйству. Хотелось поиграть с ребятами на улице, но на забавы оставалось совсем мало времени. Немного повзрослев, она пошла работать в колхоз, в те годы дети рано начинали трудиться.

В 1941 году Маше исполнилось шестнадцать. Тогда, словно гром среди ясного неба, прозвучала новость о нападении германских войск на Советский Союз. «Мой старший брат Михаил сразу же ушёл на фронт, — рассказывает Мария Петровна, — а в 43-м на него пришла похоронка — «Погиб под Курском».

Призвали среднего братишку Ефима, он служил в Дальневосточной армии, принимал участие в боевых действиях против милитаристской Японии. Нашего отца Петра Галенко по состоянию здоровья не приняли в ряды вооружённых сил, но мне, как и другим девчатам, хотелось отдать все свои силы для защиты Родины».

Долгожданное решение командования: принять в 611-й боевой отдельный батальон аэродромного обслуживания Марию Галенко на должность медицинского статиста, было принято. В 1945 году этот батальон по прибытии с запада влился в первый Дальневосточный фронт. Кто-то скажет: «Подумаешь, медстатист, сиди себе бумажки перекладывай».

Но на самом деле, медицинские статисты в войну вели летопись о героях войны для будущих потомков. К их записям обращаются внуки и правнуки участников Второй Мировой войны. Тысячи запросов о ранениях, гибели в те страшные годы получает архив Министерства обороны и сегодня.

«Помимо работы с документами, — рассказывает ветеран, — мы часто оказывали помощь поступающим в медсанчасть раненым, делали перевязки, помогали медсёстрам, если это требовалось. Боевые дежурства, поднятие по тревоге — тоже стали привычным делом». Военный путь Марии Петровны прошёл от Приморья до северной Кореи, города Пхеньян. Демобилизовалась она в 1946 году.

После окончания войны вместе с мужем Иваном Ивановичем Саенко, который был пулемётчиком и участвовал в боевых действиях западного направления и с Японией, приехала в Вяземский. В сентябре 1945-го её наградили медалью «За победу над Японией».

В мирной жизни Мария Галенко трудилась на овощеконсервном заводе, в санэпидстанции, на радиоузле связи. Работу совмещала с воспитанием детей. Теперь её сыновья Валентин, Александр и дочь Наталья сами уже дедушки и бабушки. Внуки и правнуки любят свою прабабушку Машу и каждый год в День Победы и 8 марта дарят не только цветы, но и заботу, внимание.

Секретность гарантирована

Сержант Мария Рудковская обеспечивала секретность боевых действий с августа по сентябрь 1945 года в органах КГБ второго Дальневосточного фронта. «Выполнять обязанности военного цензора было занятием не из приятных, — рассказывает она, — мы проверяли все письма (и рядового, и офицерского состава), которые шли с фронта в разные уголки нашей страны. Это было необходимо, чтобы ни одно лишнее слово (сведения о расположении части, количестве орудий и другие) не попало за линию фронта».

«Тот, кто владеет информацией, владеет миром» — в военное время это знали и наши военачальники, и вражеские. Поэтому любая операция проходила успешно, если сохранялась в строжайшей секретности. Это скрытая переброска войск под Москву в 41-м, и Курское танковое сражение в 43-м, и Берлинское наступление в 45-м и многие другие.

Перегруппировка войск и боевой техники с запада на восток стала для японцев полной неожиданностью. Их капитуляция в считанные дни — тому подтверждение. Решающую роль в сохранении секретной информации сыграли подразделения, в одном из которых служила наша землячка.

Её послевоенный трудовой стаж — 39 лет. Работала Мария Петровна в ОРСе и райпо, прокуратуре и ПМК-468. С горечью она вспоминает лишь 1949 год. Тогда её отец Пётр Павлович Рудковский, участник Великой Отечественной, которого миновала фашистская пуля, пал от рук бандитов. Он работал инкассатором и стал жертвой вооружённого нападения.

Но всё же светлых и счастливых мгновений в жизни ветерана Марии Петровны Рудковской было больше. С супругом Дмитрием Михайловичем Худобородовым они воспитали двоих замечательных сыновей. С теплотой и любовью бабушка говорит о своих внуках и правнучке.

Теперь годы лишений и страданий позади, и трудно поверить, что все эти женщины в самый тяжелый час, когда так страшно качались весы истории, тащили с поля боя и своего и чужого раненого солдата, держали в руках оружие, обеспечивали секретность на фронтах, спасали мир, были — матерью, дочерью, женой, сестрой и солдатом.